Судьба фантастической гипотезы

Случайный этот рекорд был установлен 5-7 апреля 1906 года, а немного времени спустя Альфред Вегенер осторожно сообщил брату — скоро им предстоит расстаться на долгий срок. И он признался Курту, что вот уже несколько месяцев переписывается с известным датским путешественником Милиусом Эриксеном, который намерен в скором времени отправиться в дальнюю экспедицию. Куда? Ну, конечно, в Гренландию! Эриксен планирует нанести на карту последнюю необследованную часть побережья острова, а заодно выполнить многочисленные метеорологические наблюдения. Поначалу датчанин на просьбу Альфреда взять его в экспедицию отвечал вежливым отказом — видно, его смущал малый опыт претендента. Но Альфред писал ему вновь и вновь, и постепенно тон ответов датчанина становился всё более сочувственным. А вот письмо Эриксена, полученное с последней почтой. Он согласен! В ближайшие дни Альфред должен прибыть в Копенгаген, где уже снаряжается в плавание судно.

Экспедиция 1906–1907 годов, первая в жизни Альфреда Вегенера, будто нарочно сложилась так, чтобы навечно отбить охоту у её участников когда-либо ещё раз отправиться на покрытый толстым, более чем трёхкилометровым ледяным панцирем остров. Долгое время жить приходилось в страшной тесноте. На берегу Датского фиорда, куда высадился Эриксен со спутниками, удалось построить лишь небольшую бревенчатую избу, а в составе экспедиции было двадцать семь человек — спать они могли лишь посменно. Затем, когда наступило полярное лето, исследователи разбились на отряды и в сопровождении проводников-гренландцев отправились по разным направлениям. Им в полной мере пришлось испытать на себе пургу, морозы, нередко их собачьи упряжки не могли двигаться против ветра. Пешие переходы много раз оканчивались падениями в ледяные трещины, из которых чудом удавалось выбраться.

А к осени, когда всем отрядам положено было собраться на базу, в Датский фиорд, не вернулся Эриксен с двумя гренландцами. От него не было вестей в течение всей долгой зимы. Попытки спасательных партий выйти на поиски начальника экспедиции постоянно заканчивались безуспешно — мороз, доходивший до пятидесяти градусов, бураны, глубокий снег не давали возможности далеко отойти от базы. И всю зиму они жили в тревоге за судьбу своего руководителя.

Правда, исследовательские работы не останавливались ни на день. Постоянно фиксировались температура, давление, направление ветра. А как только появлялась малейшая возможность, Вегенер запускал ввысь своих воздушных змеев, поднимал над землёй приборы на привязанных аэростатах. Как это не раз случалось и раньше и позднее, многие измерения, проводившиеся в тех местах земного шара, в которых прежде не бывал ни один исследователь, давали целую лавину новой информации. И в ту экспедицию представление об атмосферных процессах, происходящих над величайшим островом планеты, обретало день ото дня всё большую полноту. А это в свою очередь вело к весьма далеко идущим последствиям — ведь ледяное дыхание Гренландии влияет на состояние погоды всей Европы. Оттого новые знания заставляли усомниться в некоторых истинах, считавшихся уже к тому времени среди метеорологов непреложными.

В тесной избушке на берегу Датского фиорда Вегенеру пришло немало ценных соображений, родились намётки будущих научных работ.

Но избушка была всё же тесна, а за стенами её трещали чудовищные морозы, а мысли о судьбе руководителя экспедиции день ото дня становились всё более мрачными, и каждому обитателю избушки нетрудно было догадаться, что если бы не случайная игра обстоятельств, именно ему, а не опытному, бывалому Эриксену мог выпасть печальный жребий.

Эта простая мысль обрела особенно зловещую силу по весне, когда одна из спасательных партий, прорвавшись, наконец, на север, следуя маршрутом начальника экспедиции, нашла в ледяной пещере труп гренландца Бренлунда — проводника Эриксена, у ног которого лежала записка, сообщавшая о том, что Милиус Эриксен погиб ещё осенью.

Конечно, они давно уже не верили в счастливый исход поисков, а всё же потеря последней надежды стала тяжёлым ударом. И можно не сомневаться, что многие из этих сильных и храбрых мужчин, снова уходивших на собачьих упряжках по заранее разработанным маршрутам, втайне клялись: если судьбе будет угодно вернуть их домой, впредь они посвятят себя изучению не столь суровых уголков планеты.

Такие клятвы произносили в уме не все. Вегенер и его старший товарищ Кох, имевший уже немалый опыт полярных путешествий, с которым Альфред крепко сдружился за долгие месяцы зимовки, как раз в то время обсуждали план новой гренландской экспедиции. Главным должно было стать пересечение острова в самой широкой, центральной его части. Чтобы более определённо представить себе, какие атмосферные процессы господствуют над островом, сведений, полученных в его прибрежных районах — как бы ни были они ценны, — явно не хватало. Необходимость хотя бы на недолгий срок заглянуть в самый центр ледового купола ощущалась учёными всё более ясно.