Судьба генерала Джона Турчина

3-я бригада, которой ныне командовал Турчанинов, входившая в корпус генерала Джорджа Томаса, была почти отрезана противником от основных сил, но продолжала удерживать каменистую горку в виде подковы на левом фланге. «Держите позицию, как бульдог!» — приказал Турчанинову командующий корпусом, и Иван Васильевич намертво, бульдожьей хваткой, вцепился в голую, каменистую, изрытую саперными лопатками и пушечными ядрами землю, и держал ее не первый уже час, отбивая вражеские атаки сосредоточенным огнем, благо позиция была выгодная. Бок о бок с турчаниновской бригадой дрались солдаты, собравшиеся на горке после разгрома левого крыла. Они не сдавались в плен.

Противник был далеко отброшен, и жестокая стрельба на холме приутихла, лишь изредка взвизгивала неприятельская пуля, чиркая о камни, за которыми прятались стрелки в измятых кепи. Крутой склон был усеян похожими на камни, неподвижными серыми комочками — наглядным свидетельством отбитых атак. Смешанная с пороховым дымом красная пыль стлалась под горой понизу, скрывая передвижение противника.

С некоторым удивленьем, точно проснувшись, увидел Турчанинов, что солнце, превратившееся в тусклый оранжевый шар, совсем уже низко висит над синей горной грядой. Сопровождаемый командирами, шел он вдоль наспех вырытых в твердом грунте окопчиков, где можно было только лежать. Среди оглядывавшихся на него грязных закоптелых солдатских лиц, на которых воспаленно сверкали запавшие глаза, узнавал хорошо знакомые. Вон Хантер со спекшейся на оцарапанной скуле кровью, вон Гектор, вон и Гарриэт Табмэн с ружьем в руках, надевшая мужские, тесные для нее штаны. Немало среди белых лиц и черных.

— Молодцы ребята, дали им жару! Больше не полезут! — громко, для всех, сказал он, сняв кепи, и красным платком обтер большой, начинающий лысеть лоб, потное лицо. Щеки горели, в пересохшем рту стоял вкус пороха.

— Сэр, командующий едет! — доложил, всматриваясь из-под ладони, Майкл.

Несколько всадников, перескакивая через убитых, рысью поднимались на горку со стороны тыла. Турчанинов узнал гнедую, с белыми чулками лошадь генерала Томаса, которая скакала первой, и поспешил навстречу. Командующего сопровождали адъютант, начальник штаба и несколько штабных офицеров.

— Генерал, необходимо выбить противника! — спокойно, обычным голосом, сказал командующий, подъезжая. Сильной рукой так натянул повод, что гнедая кобыла присела на задние ноги, задрав ощеренную желтыми зубами морду. — Противник прорвал оборону и закрыл путь к отходу. Полагаюсь на вас, генерал.

— Слушаюсь, сэр! — хриплым, сорванным голосом ответил Турчанинов. Опирающийся на стремя тупоносый сапог генерала был из грубой кожи, в стальном колесике обвисшей на каблук шпоры застряла длинная зеленая травинка. Обдавало теплым запахом конского пота.

— Почему вы пеший? — спросил Томас. — Где ваша лошадь?

— Убита подо мной, сэр, — ответил Турчанинов. — Где сосредоточился противник?

Томас протянул руку в направлении темнеющих поодаль групп деревьев:

— Там, в лесу. — Длинное, спокойное, обросшее седой щетинкой лицо было залито пламенем заката. Блестели два тесных ряда золоченых пуговиц на синем мундире.

— Патроны у меня на исходе, сэр.

— Действуйте штыками. И да поможет вам бог, генерал Турчин.

Повернул кобылу, нервно перебирающую под ним стройными белыми ногами, пришпорил, поскакал обратно, сопровождаемый свитой.

— Держись, ребята. Насколько я понимаю, будет жарче, чем у нас в Питтсбурге в литейном цехе, — сказал Хантер. Лежа в окопчике и делая жадные затяжки, он торопливо докуривал сигарету.

Сосед его, плечистый парень из Огайо, попросил:

— Сэм, оставь губы пожечь. Напоследок, — прибавил с кривой усмешкой.

— После него, — сказал Хантер и протянул дымящийся окурок Гектору. — Ну что ж, мальчики, пробьем дорогу штыками.

Турчанинов дал распоряжение построить людей.

— Становись! Стройся! — послышалось в разных местах.

— Стройся! — вскочив на ноги, начальственно закричал Сэм, но, заметив среди солдат негритянку, сказал ей обычным своим голосом: — Гарриэт, старушка, около меня держись.

Стрелки поднимались с земли, держа ружья, привычно становились в ряды на вершине холма.

Отстегнув мешавшую саблю, Турчанинов отдал ее кому-то и приказал не отходившему от него ни на шаг Майклу:

— Ружье!

Майкл поднял ружье с примкнутым штыком, валявшееся возле убитого, ничком лежавшего солдата, и подал своему генералу.

— Вперед! — крикнул Турчанинов, и, следуя за ним, топоча ногами, длинная колонна двинулась по направлению к леску. И справа и слева слышалась разрозненная ружейная стрельба — не затихала битва.

Впереди, выходя из-за деревьев и все более накапливаясь, показались нестройные колонны широкополых шляп. В разных местах вспыхнули белые дымки.

— Знамя! — хриплым голосом крикнул, обернувшись к своей колонне, Турчанинов.

Знаменосец стянул клеенчатый чехол, развернул обмотанное вокруг древка звездно-полосатое тяжелое полотнище, порванное пулями, обеими руками поднял над головой. Неожиданно сильный баритон запел среди тишины: