Судьба горца (ЛП)

– Нет, я больше не могу себе позволить верить кому-то на слово. – Он тяжело вздохнул и покачал головой. – Ты ото всех хранишь свои тайны и все же ожидаешь от меня слепой веры? Ты ничего не рассказала нам ни о том, откуда пришла, ни о том, кто ты такая и что делала в одиночестве на той дороге, и все же рассчитываешь, что мы и дальше будем считать тебя другом?

– Для тебя я больше, чем друг. – Она обрадовалась, увидев, как на его смуглой коже проступил легкий румянец – значит, Балфур еще не до конца уверился в ее виновности и чувствовал подспудное нежелание поступать так, как должно.

– Разве ты не видишь, насколько подозрительно выглядит твое поведение?

– Неужели испытывать страсть теперь тоже преступление?

– Мэлди, ну расскажи же мне хоть что-нибудь о себе, что позволило бы снять с тебя обвинения в гибели нашего осведомителя.

– И почему я должна это делать?

– А почему ты не хочешь этого сделать?

– Кто я такая – не твоя забота, как и то, откуда я родом, куда направляюсь и вообще что-либо обо мне. Ты желаешь, чтобы я доказала свою невиновность? Ладно, но тогда, может, и ты предоставишь мне веские основания для столь чудовищных обвинений?

Балфур снова охватила злость, ее упрямство приводило его в бешенство. Он ведь не спросил ничего, что могло бы вызвать затруднения. Все, чего он хотел, – чуть побольше узнать о ней, услышать то, что большинство людей без колебаний могли поведать о себе. Любой обитатель Донкойла знал лишь то, что Мэлди – искусная целительница и незаконнорожденная, а ее мать умерла, поэтому девушка теперь разыскивает свою родню. А учитывая, сколько времени она провела с Балфуром, это ничтожно мало.

– Разве ты не понимаешь, почему я так поступаю? Мой клан в состоянии войны. Мой младший брат в плену у самого заклятого врага. Я не могу позволить себе доверять человеку только потому, что он утверждает, что невиновен. Необходимо нечто большее, нежели слова, Мэлди, или мне придется обойтись с тобой как с возможным врагом.

– Тогда предлагаю тебе перестать обвинять меня в преступлениях, которых я не совершала, и озаботиться поисками настоящего предателя.

– Как пожелаешь. В таком случае я вынужден ограничить твою свободу пределами этой комнаты с единственным исключением – тебе, как и прежде, дозволяется посещать Найджела, чтобы ухаживать за ним.

– Неужели ты позволишь одной из приспешниц Битона коснуться твоего благородного брата?

– У тебя было достаточно возможностей причинить ему вред, если бы ты и правда хотела этого. Кроме того, Найджел хоть пока и недостаточно крепок, чтобы сражаться наравне с остальными, но ему хватит сил выстоять против слабой девушки. Полагаю, пары дней взаперти хватит, чтобы смирить твою гордость. Конечно, если ты сочтешь, что малая толика правды о себе – это не слишком высокая цена за то, чтобы вновь обрести свободу.

Балфур покинул комнату, заперев дверь снаружи. Он был огорчен, возмущен и смущен этим противостоянием. Сначала Мэлди выглядела так, словно его обвинения поразили ее в самое сердце, зато потом страшно разозлилась. Казалось бы, такое поведение явно указывало на ее невиновность и несостоятельность его подозрений. И все же она снова не сказала ни слова, чтобы защитить себя или опровергнуть его обвинения.

– Дело сделано? – спросил Джеймс, который тоже поднялся наверх, чтобы в случае чего оказать Балфуру поддержку.

– Да. – Он кивнул мужчине, которого Джеймс привел, чтобы охранять дверь в спальню Мэлди, и направился в сторону главного зала. Джеймс следовал за ним по пятам.

– Я так полагаю, она ни в чем не призналась и не просила прощения?

– О нет, Мэлди не стала бы этого делать, даже будь она в самом деле виновна.

– Ты все еще считаешь, что это не она?

– Я уже не знаю, что и думать. Хотя Мэлди и отреагировала на обвинение, как любой невинный человек, она вполне могла притворяться, мастерски исполнив роль. И она снова ничего не сказала в свою защиту, кроме утверждений, что за ней нет никакой вины. Я просил Мэлди рассказать о себе хоть что-то, чтобы мы могли проверить эти слова и убедиться в ее непричастности, а она велела мне убираться и оставить ее одну. – Когда они вошли в большой зал, он заметил быстрый взгляд Джеймса, в котором плескалось веселье, смягчившее покрытое морщинами лицо, и нахмурился: – Ты находишь это забавным?

– Да, боюсь, что так, – слегка покачав головой, ответил Джеймс, как только они уселись во главе большого стола и налили себе сидра. – По правде говоря, ее ответ заставляет меня думать, что она и впрямь невиновна. Или эта девчушка просто намного умнее нас с тобой.

– Я только что обвинил возлюбленную в отвратительном преступлении, заявив, что она послала человека на ужасную смерть, а теперь ты говоришь, что она, возможно, невиновна?