Судьба и грехи России

                Итак, нет основания бояться порабощения народов в  случае победы Америки. Экономические интересы, конечно, потребуют своего удовлетворения. Надо признать, что  спасение мира стоит известных материальных  жертв в  пользу победителя. Да и распространение в Европе опасения американской эксплуатации страшно преувеличены.  Пока что Америка бросает миллиарды для восстановления  Европы, и не видно, чтобы она получила что-либо взамен.

                Атлантическая Империя  столь же мало предполагает  единство экономической системы, как и единообразие политическое. Социализм и капитализм в разных дозах могут  уживаться в общих экономических рамках. Пример социалистической Англии показывает, что в наши дни не экономика соединяет народы или разводит их по разным лагерям. Общие  основы англосаксонской цивилизации  не  изменились с отказом Англии от капиталистической системы. Но, конечно, необходимость регулирования мирового хозяйства в единой Империи чрезвычайно усилит сама  по себе социалистические тенденции отдельных стран.

                Здесь кончается возможность предвидения. В отличие  от четких очертаний коммунистической Империи, общество, построенное на свободе, таит в себе неограниченные  возможности. Где свобода, там и возможность конфликтов. Где борьба, там и возможность поражений. Но также и необычайных  побед. Мы знаем, что западная цивилизация

СУДЬБА ИМПЕРИЙ                                           

==315

тяжко больна; международные столкновения лишь один из симптомов  общего недуга. И по устранении их остается возможность социальных  потрясений, моральных кризисов, духовных бурь. В конце концов, вопрос о спасении на шей  культуры есть вопрос духа. Но если будет устранена угроза войны между народами, если будет достигнуто все общее разоружение, человечество получит еще одну отсрочку — как древняя Ниневия в книге пророка Ионы.

                Одной из главных проблем грядущей Империи  будет установление отношений между членами западной семьи и возрождающимися   народами Востока. Но это тема будущего. Сейчас Восток еще слишком слаб технически, чтобы не включиться, охотно и с выигрышем для себя, в новую федеративную Империю. Как удержать его в ней, по достижении им  технического совершеннолетия, это проблема наших детей и внуков, которая, конечно, займет когда-то главное поле истории.

                Ceterum censeo: нельзя забывать о третьей возможности — возможности не победы одной из двух Империй, а всеобщего разрушения и гибели, если столкновение произойдет в условиях приблизительного равенства сил и оружия.

                *           *           *

                Остановимся  на одном из возможных  исходов. Какая судьба ожидает Россию в случае ее поражения? Если бы Россия была национальным государством, как Франция или современная Германия, ответ был бы сравнительно прост и не столь для нее трагичен. Да, она, конечно, прошла бы через ужасы разорения, унижения, голода, через которые сейчас проходит Германия, с той только разницей, что, в отличие от Германии, ей не привыкать стать к голоду и рабству. Для большинства ее населения падение ненавистной власти, даже ценой временной иностранной оккупации, явится освобождением. Ведь американцы не собираются колонизировать Россию; как Гитлер, или истреблять ее «низшие» расы. Но дело осложняется тем, что Россия не национальное государство, а многонациональная  Империя; последняя, единственная в мире, остающаяся после ликвидации всех Империй. Было бы чудом, если бы она вышла невредимой из ожидающей ее

==316                                                  Г. П.

 катастрофы, в тех географических очертаниях, в которых  ее застала революция.

                Правда, Россия является Империей своеобразной. По  своей национальной и географической структуре он занимает среднее место между Великобританией и Австро-Венгрией. Ее нерусские владения не отделены от нее морями.  Они составляют прямое продолжение ее материкового тела, а массив русского населения не отделен резкой чертой  от инородческих окраин. Но Дальний Восток или Туркестан,  по своему экономическому и даже политическому значению, совершенно соответствуют колониям западных государств. Типологическое, то есть качественное сходство с  Австро-Венгрией еще значительнее. Однако процент господствующего великорусского населения в Империи Рома  новых был гораздо выше немецкого в Империи Габсбургов. Это сообщало России несравненно большую устойчивость. Сходство будет полнее, если вместо Австро-Венгрии  последних десятилетий взять Германскую Империю  до  1805 года. Русские и немцы играли одну и ту же цивилизаторскую и ассимилизационную роль. Правда, среди подданных Германии были страны древних и богатых культур. Вместо одной Русской Польши, Германия имела три: Польшу,  Венгрию и Богемию. Однако с подъемом культуры народностей России и соответствующим ростом их сепаратизмов  Россия приближалась к типу Австро-Германии.

                Но мы  не хотели видеть сложной многоплеменности  России. Для большинства  из нас перекройка России в  СССР, номинальную  федерацию народов, казалась опасным маскарадом, за которым скрывалась вся та же русская  Россия или даже святая Русь.