Судьба и художник

Порой они вместе глядели в темную глубину бочки, и Джордж рассказывал про чудесную рыбу, которая прячется там, на дне. Если бочка была наполовину пустой, он шептался с рыбой, и все остальные смутно различали ее ответ. А если вода стояла вровень с краями, он говорил, что рыба сейчас слишком счастлива и ей не до болтовни; он так живо описывал ее красоту, что все перегибались через край бочки и таращили глаза, отчаянно пытаясь что-то рассмотреть. Но никто, кроме Джорджа, толком не видел этой диковины, хотя большинству казалось, будто ее хвост временами мелькает в тени.

Верили они этим рассказам всерьез или нет? Трудно сказать; должно быть, они еще не привыкли проверять услышанное, не искали доказательств и радовались любой выдумке, от которой жизнь становится занятней и краше. Но с появлением Джимми Симпсона все изменилось. Джимми был заносчивый тупица — такие мальчики всегда побеждают в играх, где нужны сноровка и сила, и от души презирают сложности, недоступные их пониманию. Он сразу начал смотреть на Джорджа свысока, а послушав его «истории», открыто усомнился в них.

— Это вранье, — сказал он, — нет там никакой рыбы.

— Да говорят тебе, я видел ее, — ответил Джордж.

Джимми сердито топнул по асфальту:

— А больше никто не видел. Хочешь на спор?

Джордж оглянулся на своих слушателей, но те отводили взгляд. Они уже и сами не знали, померещился им хвост уплывающей рыбы или это было взаправду. Кроме того, Джимми отлично умел драться…

— Врунишка! — с торжеством заключил Джимми и пошел прочь. Другие потянулись за ним — ведь он был так уверен в себе — и Джордж провел остаток вечера в полном одиночестве возле своей бочки.

На следующий день он отозвал Джимми в сторону.

— Я был прав насчет рыбы, — сказал он. — Она мне сегодня приснилась.

— Ерунда, — ответил Джимми. — Во сне все бывает понарошку, а не на самом деле. И ничего это не значит.

Джордж печально побрел назад. Как убедить такого упрямца? Он раздумывал об этом целый день, а ночью проснулся от головной боли. Пока он лежал в кровати, его внезапно одолели сомнения: может, он ошибся, может, он ничего и не видел? Это была нестерпимая мысль. Джордж тихонько вышел из квартиры и на цыпочках поднялся на крышу, ступая босиком по холодному камню.

В бочке оказалось столько разных вещей, что Джордж сначала не рассмотрел рыбу, но потом она ослепительно сверкнула при свете луны и звезд — огромная и до того красивая, еще красивей, чем он говорил.

— Я же знал, что был прав, — шептал он себе на обратном пути в спальню. Утром он совсем расхворался.

Один жаркий день сменялся другим, вода в бочке опускалась все ниже, и дети, которыми верховодил Джимми, редко вспоминали маленького сочинителя историй. Иной раз кто-нибудь говорил: «Джордж очень, очень болен», но тут же забывал о нем, вернувшись к игре. Все давно поняли, что в бочке никого нет, и не заглядывали туда до тех пор, пока Джимми не сообразил, что вода в ней наверняка высохла и теперь он может окончательно убедиться в своей правоте.

Одним прыжком опередив бегущих ребят, он примчался в заброшенный уголок Джорджа и глянул через край бочки. Она действительно почти опустела, а глубоко на дне — Джимми едва не вскрикнул от удивления — в грязной лужице лежала большая рыба, мертвая, но по-прежнему сверкающая всеми красками радуги.

Несмотря на свою силу и тупость, Джимми был по натуре добродушным парнем; вспомнив о болезни Джорджа, он решил сейчас же пойти и сознаться, что напрасно не верил ему. Он взбежал по ступенькам и забарабанил в двери квартиры, где жил Джордж. Ему открыла старшая сестра больного. Второпях мальчик даже не заметил, что глаза у нее заплаканы.

— Слушайте, мисс, — задыхаясь, выпалил он, — передайте Джорджу, что он все верно рассказывал — ну, про эту рыбу. Я сам ее видел!

— Джорджи умер, — ответила девушка.

Перевод — Елена Егорова