Судьба и книги Артема Веселого

Но это — через несколько лет. Пока же, вернувшись в Самару, Николай Кочкуров по горячим следам пишет очерки «На фронте» и «В дороге».

В вагон-теплушку пассажиров набилось полно. Вторые сутки я лежу на нарах, припертый к стене мешками, людьми. Некоторые едут на крышах. […] У нас в вагоне было тоже ненамного лучше, чем на крыше. В стенах и потолке зияли широкие щели, отчего в вагоне все время ходили сквозняки. Достаточно было затопить железную печь, и вагон наполнялся удушливым дымом, который ел глаза, захватывал дыханье.

Однако ж, несмотря на то, что вагон был буквально полон, на каждой станции, где останавливался поезд, к нам просились и лезли сотни людей. […]

— Сунь ему горячей головешкой в рожу, — советует кто-то из темного угла вагона…

Многих сталкивают обратно, под колеса уже бегущего поезда, некоторые счастливцы остаются и минут через пять уже заводят дружескую беседу с теми, кто их сталкивал. Кругом кипят споры. […]

— Эх-хэ…хе … дожили… времена наступили, нечего сказать, погибает Россия, а никто и в ус не дует…[Реплика принадлежит «господину в богатой шубе»].

Мужичок сдергивает шапку, встряхивает кудластой серой головой и уверенно говорит:

— И… и… милый, не беспокойсь, за нашу то есть Рассею не сумлевайся. Она вывернется¹².

В декабре 1917 — январе 1918 года отряды уральских и оренбургских казаков выступили против советской власти. Образовался Оренбургский фронт…

15 мая Самарская губерния была объявлена на военном положении, редакция послала Кочкурова в командировку в уездный город Бузулук, которому угрожало нападение казачьей Оренбургской армии генерала Дутова.

Через неделю Кочкуров вернулся в Самару с материалами о событиях в прифронтовых районах. Несколько заметок и сообщений «от нашего корреспондента» он опубликовал в газете «Солдат, рабочий и крестьянин» за подписью Н. Кочкуров и Колумб — «Во власти бандитов» «Деревенские кулаки и Дутов», «С фронта» и другие ¹³.

Николай Кочкуров записался добровольцем в боевую дружину и принял участие в решающем бою за Самару у села Липяги 4 июня.

Наша боевая дружина коммунистов из Самары была выслана на фронт под село Липяги, в 1 2 верстах от города.

Прибыв к месту назначения, мы на окраине села вырыли две линии окопов и стали ждать наступающих с Волги чехов.

На другой день к нам на подмогу прямо с Оренбургского фронта прибыл Северный летучий отряд моряков-балтийцев […]

Чехи подтянулись и ударили в штыки. Наши части, лишенные общего руководства, штыкового удара не приняли и обратились в паническое бегство.

И только отряд моряков не побежал. К нему присоединилась маленькая группа из нашей дружины.

Залегли у железнодорожной насыпи и больше часа вели бой с численно превосходившим нас противником.

Моряки дрались, как львы, и ни один из них не вышел живым из этого боя. По широкой степи раскиданы их косточки.

Какова же судьба бросившихся в бегство?

Позади второй лини окопов протекала речка Татьянка. Больше тысячи человек чехи здесь захватили в плен.