Судьба и книги Артема Веселого

Во втором томе „Литературной энциклопедии“ об Артеме Веселом писали как об „оригинальнейшем из современных писателей“.

Троцкист Воронский сравнивал его с Фурмановым и Фадеевым.

Вячеслав Полонский в 1930 году писал об Артеме Веселом:

„В Артеме Веселом есть черты, напоминающие Максима Горького. Но в нем нет горьковской скорби. Артем больше революционер, чем Горький, и ближе к революционному мужику, на которого Горького смотрит сквозь очки, покрытые пылью времени“…

Еще в 1936 году в первом номере журнала „Знамя“ критик Перцов писал: „„Россия, кровью умытая“ занимает в советской литературе своеобразное и значительное место, потому что это произведение явилось одной из первых попыток „безгеройного“ повествования, неизбежно одностороннего, скрадывающего роль личности, но впервые восстанавливающего массу в ее исторических правах“.

Так создавалась слава писателя Артема Веселого. Эту „славу“ ему создал троцкист Воронский при попустительстве близоруких редакторов и издателей. По их следам, в силу укоренившейся репутации, пошли и другие критики, которые стремились пороки А. Веселого возвести в добродетели, просмотрев в его произведениях явную клевету» ².

Рецензия, озаглавленная «Клеветиническая книга», безусловно, может быть названа политическим доносом.

5 июня 1937 г.

№ 57717

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б)

тов. СТАЛИНУ

Прошу Вашей санкции на арест литератора Артема Веселого (КОЧКУРОВА Николая Ивановича) в связи с выявленной его контрреволюционной троцкистской деятельностью.

А. ВЕСЕЛЫЙ член ВКП(б), член союза советских писателей; в 1927–1928 гг. был связан с московским троцкистским центром, по заданию которого написал контрреволюционную повесть «Босая правда». Эта повесть нелегально распространялась среди участников организации и использовалась ими для троцкистской пропаганды. […]

По последним агентурным данным, Артем ВЕСЕЛЫЙ тесно связан с контрреволюционно настроенным писателем БАГРОВЫМ В. А. (г. Куйбышев). Совместно с БАГРОВЫМ А. ВЕСЕЛЫЙ намеревался писать поэму, восхваляющую расстрелянных участников троцкистско-зиновьевского центра («Гибель славных»), намечавшуюся ими к изданию за границей.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР

Н. ЕЖОВ

Публикаторы документа делают примечание:

На первом листе имеется резолюция: «За. Ст. Арх.».

«Сообщено Ежову 6. VI. 19 ч. 15 мин.» ³.

Из записок Гайры Веселой

В путешествие по Волге летом 1937 года отец готовился, как всегда, на Покровке. Составлен список вещей, смазана охотничья двустволка.

Мама просит: «Плывите поближе к берегу».

Заяра ходит надутая, обижена, что папа не берет ее в поездку. Я выступила ходатаем, но отец был непреклонен: «Мала». Обещал обязательно взять ее в другой раз.

Еще в прошлую поездку отец дал нам толстую тетрадь в коричневой коленкоровой обложке и велел записывать впечатления (тетрадь сохранилась в архиве отца). Этим летом мы продолжали свои записи, к сожалению, слишком короткие (выделены курсивом). Тетрадь, по подсказке отца, озаглавлена «Вкусный отдых».

6 июня отъезд из Москвы.

В поезде отец сказал нам с Фантой, что на этот раз мы поплывем не от Кинешмы, как в 35 году, а от Уфы. «Верховья Волги вы видали — теперь посмотрите Белую и Каму».

В Ульяновске к поезду пришел наш знакомый по прошлому путешествию Аркадий Троепольский. Они с отцом ходили по перрону, разговаривали.

8 июня приехали в Уфу. Вещи сдали в камеру хранения, а сами поехали на автобусе в город, чтобы переночевать в гостинице. Свободных мест не оказалось, отец нанял извозчика, и мы поехали к Белой. У бакенщика купили лодку, отец из города привез вещи, и мы поплыли.