Судьба и страсть Арсения Фельцова (СИ)

На следующее утро Андрей Сергеевич поручил своему доверенному юристу перерегистрировать типографию, как акционерное общество, а затем собрал руководителей всех подразделений типографии и предложил им стать совладельцами этого предприятия, разделив между ними 20% акций типографии. Оставив, таким образом, типографию в более-менее надёжных руках, Селезнёв улёгся в кардиологию, где самым тщательнейшим образом соблюдал все предписания врачей и ни на шаг не отпускал от себя Ирину Николаевну, тётку Лиды.

— Тяжело мне сейчас, - время от времени доверительно говорил он ей. – Слишком подкосило меня то, как Фельцов с Лидой меня «развели»... Я же к ним со всей душой: дом купить собирался, на работу хорошую к себе взять, только бы Петька в нормальной семье рос… А они, оказывается, сошлись, когда ещё Костя живой был, а передо мной всё это время комедию ломали… А потом Петьку от меня за границу навсегда увезли…

— Да вернутся они назад, Андрей Сергеевич, - успокаивала его Ирина Николаевна. – Поездят по миру, деньги растратят, и приедут назад…

— Выгоню я их тогда обоих, - твёрдо сказал Селезнёв. – А Петьку сам буду воспитывать…

Такие душевные излияния Ирине Николаевне приходилось внимательно слушать целыми днями и всё это время поддерживать Андрея Сергеевича. А ещё ей нельзя было ни на минуту отлучаться из палаты в то время, когда Андрею Сергеевичу ставили капельницы, чтобы в случае чего сразу же позвать медсестру. И ещё Андрей Сергеевич предпочитал питаться домашней едой, которую готовила ему Ирина Николаевна…

— Извините меня за такую назойливость, - время от времени оправдывался он перед ней. – Не могу я молча лежать и думать о том, как там Петька в чужой стране, сердце колотится, не переставая… А как поговорю с Вами про внука, так немного попускает. Да и не с кем мне больше про него поговорить: отец его в могиле лежит, а мать – с любовником сбежала.

***

…Селезнёв лежал в кардиологии вторую неделю, уверенно восстанавливая давно уже восстановленный после инфаркта организм, когда его пришёл проведать новый директор фонда «Милосердие».

— Сергеич, у нас проблемы, - уселся он на стул возле кровати Селезнёва. – В нашем фонде последнюю неделю следователь ошивался: мелкий такой и пронырливый, всё Фельцовым интересовался… А сегодня к нам КРУ пожаловало…

Селезнёв откинулся на подушки и некоторое время сосредоточенно о чём-то думал.

— Фельцов мне в фонде не одну проблему решил, - произнёс он. – Он, конечно, редкостной скотиной оказался, но дела, за которые я ему платил, делал виртуозно и никогда не оставлял свидетелей… А потом он и меня «кинул», как ты знаешь. Так вот, Фельцов уже давно вёл в фонде свою игру, убирая всех, кто об этом догадывался. Никакой «двойной» бухгалтерии, никаких заранее проплаченных тендеров у нас не было. Просто один зажравшийся тип грёб всё под себя, втёршись ко мне в доверие и практически став членом моей семьи. А когда понял, что запахло жареным – сбежал вместе со своей многолетней любовницей - моей невесткой, которая, конечно же, обо всём знала с самого начала и всячески ему помогала…

Через пару часов бывший и настоящий директора благотворительного фонда «Милосердие» составили последовательность действий при «отмазке» от КРУ, которые должны были однозначно указать на то, что за всеми противозаконными действиями в фонде стояли Фельцов Арсений Кириллович и Селезнёва Лидия Михайловна…

А вечером после усиленной умственной деятельности у Селезнёва случился приступ аритмии. Ирина Николаевна всю ночь просидела возле его кровати, измеряя ему пульс и давление и время от времени вызывая дежурную медсестру или врача, которые то уколы ему кололи, то капельницы ставили.

К утру Селезнёву, наконец, стало легче.

— Ирина Николаевна, извините меня за то, что всю ночь Вам пришлось возле меня сидеть, - слабым голосом проговорил он. – Но, кажется мне, я уже долго не протяну, а когда меня не станет, то Фельцов с Лидой, как коршуны, набросятся на моё состояние, которое перейдёт к Пете только после его совершеннолетия. А до этого момента они всё растащат и растратят, а если ещё Лида нарожает Фельцову детей – то Пете ничего не останется… Поэтому я решил переоформить на Вас хотя бы мои банковские вклады, ведь Вы не допустите, чтобы Петя остался ни с чем, даже в угоду Вашей непутёвой племяннице…

***

…Вот так и стала на старости лет Ирина Николаевна Пирогова довольно состоятельной дамой. А выписавшись из больницы, Андрей Сергеевич Селезнёв подарил ей просторный коттедж в Подольске, куда она сразу же переселилась. А через некоторое время появился у Ирины Николаевны шоколадного цвета «Фольксваген-тигуан» с личным водителем – сорокапятилетней Ларисой, двадцать лет до этого проработавшей шофёром на «Скорой помощи».