Судьба и страсть Арсения Фельцова (СИ)

— У Селезнёвой сильное нервное истощение организма, - объяснил ему заведующий отделением, с которым Манулов беседовал, пока старшая медсестра вносила данные с Лидиных документов в историю её болезни. – К тому же у неё ярко выраженная агорафобия. Такое впечатление, что она несколько месяцев из дома не выходила…

— Так оно и было, - подтвердил Манулов. – Селезнёву больше года держали под замком, а до этого насиловали и шантажировали. Сами понимаете, что пока идёт следствие, детально обо всём рассказывать я не имею права, и всё, что Вы от меня услышали, должно остаться между нами.

— Раньше, чем через месяц, она отсюда не выйдет, - покачал головой заведующий. – Нужно исключить повтор рецидивов. Да и потом транквилизаторы ей пить придётся каждые полгода. Не знаю, можно ли её будет считать вменяемой на суде...

— Пока суд да дело – Вы Селезнёву сто раз успеете вылечить, - убеждённо сказал Манулов и собрался уходить.

— А Вы на Селезнёву не зайдёте посмотреть? – предложил ему заведующий.

Манулов из вежливости зашёл в отделение и через окно, выходящее в коридор, посмотрел на Лиду в больничном халате, которая стояла возле окна и неотрывно смотрела на серое московское небо.

***

Прямо из психдиспансера Манулов поехал в Подольск к Селезнёву.

— У Лидии Михайловны вчера вечером случился нервный срыв, - сказал он Андрею Сергеевичу. – Пришлось поместить её в психдиспансер. Ей сейчас очень необходима поддержка родственников…

— Нервный срыв, говорите? – перебил его Селезнёв с нехорошим смешком. – Это даже к лучшему: теперь я на полном основании могу оформить опекунство над Петей, добившись признания его матери невменяемой…

Манулов был неприятно уязвлён таким заявлением.

— Андрей Сергеевич, - следователь пытался говорить так, чтобы Селезнёв не заметил презрительных ноток в его голосе. – Ваша невестка с большим трудом смогла сбежать от Фельцова и вернуться домой. Именно благодаря ей Вы смогли вернуть своего внука…

— …и именно благодаря её распутному поведению я уже и не надеялся когда-нибудь увидеть его, - перебил его Селезнёв и встал из-за стола. – Я не собираюсь обсуждать свои семейные проблемы с посторонними…

Манулов, попрощавшись кивком головы, молча вышел из кабинета Селезнёва.

***

…Всю дорогу до Москвы, остаток дня на работе и до позднего вечера в квартире Ирины Николаевны, где Манулов решил жить, пока Лида будет в психдиспансере, он думал о том, как вернуть Лиде сына.

Рано утром он уже был в психдиспансере, где несколько часов изучал в архиве истории болезней пациентов заведующего отделением, в котором лечилась Лида. Затем, записав фамилии нескольких пациентов, которых привезли в отделение на «Скорой», посмотрел журналы вызовов, где были указаны первичные диагнозы этих пациентов.

В три часа дня Манулов опять зашёл в кабинет заведующего отделением.

— Михаил Яковлевич, - прямо с порога обратился он к врачу. – Обстоятельства складываются так, что Селезнёва ни в коем случае не должна быть поставлена на учёт в ПНД после выписки из Вашего отделения…

— Товарищ капитан, - отрицательно покачал головой заведующий. – У Селезнёвой психически нестабильное состояние и ей противопоказаны некоторые виды деятельности…

— У Селезнёвой полтора года назад муж погиб, - перебил его Манулов. – А сейчас её свёкор, пользуясь тем, что Лидия Михайловна попала к Вам в больницу, начал процедуру оформления опекунства над её сыном, основываясь на том, что Селезнёва стоит на учёте в ПНД.

Заведующий сочувственно вздохнул и беспомощно развёл руками.

— В июне этого года Вы лечили гражданку Банникову, которая работает крановщицей на мостовом кране, - продолжал свой рассказ Манулов. - В журнале бригады «Скорой помощи», доставившей Банникову к Вам в диспансер, записан первичный диагноз «приступ эпилепсии», а при выписке из Вашего отделения окончательный диагноз Банниковой – остеохондроз грудного отдела позвоночника… Я понимаю, что этой Банниковой оставалось полгода доработать на высотных работах, чтобы досрочно выйти на пенсию, а с диагнозом «эпилепсия» её бы к крану даже близко не подпустили бы. Я уверен, что она до сих пор лечится от эпилепсии амбулаторно, но ведь Вы пошли ей на уступку, потому что понимали, что женщина-эпилептичка предпенсионного возраста ни за что не сможет найти работу…

Заведующий закрыл лицо руками.

— А в апреле к Вам в отделение поступила гражданка Мосейко, которая совершила попытку суицида, - никак не унимался следователь. – Молодая девчонка сдуру наглоталась таблеток. А Вы ей приступ мигрени, оказывается, купировали, потому что понимали, что с клеймом «суицидница» и постановкой на учёт в ПНД девочке этой жизнь сломали бы… Поэтому и Селезнёвой попытайтесь помочь просто по-человечески.

***