Судьба, или жизнь дается человеку один раз…

Из рейса меня встречала Сара. Квартира у меня была только на острове, куда через мощные льды было трудно проехать. Мы несколько дней провели у приятелей и решили, что до лета, пока я не получу жилье в городе, ей не стоит переезжать во Владивосток. Меня смутили и немного огорчили быстрое согласие и радость, появившаяся в её глазах после того, как мы приняли это решение. Похоже, что это был первый, едва заметный холодок в наших отношениях. Академгородок во Владивостоке только строился, с жильем было напряженно, многие ученые и даже доктора наук жили в общежитиях или на съемных квартирах. Спустя некоторое время я получил двенадцатиметровую комнату в общежитии. Осенью Сара снова приехала во Владивосток, и мы отправились в мое жилье на острове. Ей очень понравилась моя квартира с антресолями, камином, с хорошей библиотекой и почти полутысячной коллекцией пластинок. Когда мы вышли на улицу, она увидела маленькие голубенькие «домики», в ее недоуменном взгляде был один вопрос, который я опередил ответом: «Да, это наши удобства».

Все красоты моря, великолепной осенней приморской природы мгновенно поблекли в ее глазах. В это время готовился очередной четырехмесячный экспедиционный рейс в Австралию на Большой Барьерный Риф, и она с плохо скрываемым удовольствием приняла предложение о переезде во Владивосток лишь после моего возвращения из рейса. Разрыва как бы еще не намечалось, но его реальность, как мне показалось, замаячила на горизонте. Вероятно, все увеличивающаяся разлука, которая, по народной мудрости проверяет крепость связи между мужчиной и женщиной, действовала не в пользу наших отношений.

Однажды, в далеких шестидесятых годах прошлого века, сидя на вершине одной из сотен покоренных колымских гор, мы ни с того ни с сего размечтались с Владимиром Владимировичем, что было бы неплохо нам когда–нибудь попасть на Большой Барьерный Риф Австралии. И вот теперь после нескольких согласований с Москвой и Канберрой мы наконец–то вышли в рейс и стоим на верхней палубе, обнявшись и вспоминая о нашей мечте. Наше научное судно, переделанное из рыболовецкого среднего морозильного траулера, двигалось в сторону Австралии, редко превышая скорость пятнадцать километров в час, именно из–за его неспособности догнать косяки рыб его и списали из рыбацкой отрасли. Мы должны были зайти в Сингапур для пополнения запасов горючего, воды и продуктов. Во время заграничных рейсов мы получали валюту той страны, где работали. Гуляя по Сингапуру, я увидел магазин пластинок, у меня перехватило дыхание, когда я оказался внутри. Там в свободном доступе стояло всё, о чем мы только слышали, мечтали или что могли купить из–под полы за бешеные деньги: Boney M и Armstrong, Chet Baker и Scorpions, The Beatles и Queen и, о боже, Jesus Christ Super Star. Вся моя валюта осталась в магазине. Выйдя из него, я тут же вернулся, сказав своим спутникам, что забыл крышку от объектива фотоаппарата. Мне было необходимо купить всемирно известную рок–оперу без свидетелей, ведь известно, когда о чем–то знают больше одного человека, то вскоре об этом узнают все. В таком случае при существовавшей в стране обстановке у меня могли бы быть неприятности не только на таможне. После этого разорительного шопинга мои спутники пускали меня в музыкальные магазины только после совершения покупок для нужд семьи.