Судьба Илюши Барабанова

— Чего тебе? — спросила она сердито. — Какую веревку? Уходи, не мешайся под ногами.

Илюша вернулся ни с чем.

— Лопух! — заключил Гога, снял с себя черный галстук и затянул его узлом. — На, развяжи.

Как Илюша ни старался развязать, не мог найти, за какой конец потянуть. Гога рывком отобрал галстук и сказал:

— Законченный лопух!.. Этот узел называется прямым морским, а развязывается вот так. Видал? Теперь смотри, как затягивать узел соединительный… А вот этот называется скользящим или, иначе, удавкой… Смотри — это петля клоус… А такой узел называется штыковым. Хочешь, завяжу с закрытыми глазами. — Гога зажмурился и, манипулируя пальцами, затянул галстук новым хитрым узлом.

Илюша не сумел развязать и этот. Зато Гога так же на ощупь распутал узел.

— Ну как, интересно?

Что и говорить, Илюша в душе завидовал ловкости скаута.

— Но все, что я тебе показываю, — чепуха. Посмотрел бы ты на Поля. Это наш скаутмастер. Он умеет сшить рубашку из шкуры дикого животного, сварить любой обед, да так, что и повар пальчики оближет. Приведи его с завязанными глазами в незнакомый лес, он найдет дорогу. Я уж не говорю, какой он меткий стрелок. Ты читал книгу про Вильгельма Телля? Нет? Так вот, Поль попадает из винтовки не в яблоко, как Вильгельм Телль, а в спичку… А как он владеет борьбой джиу-джитсу! Встань, покажу. — Гога поднял Илюшу, вынул из чехла кинжал и отдал ему. — Бери и режь меня. Чего боишься? Коли кинжалом вот сюда, в живот… Ай тюфяк, — морщась, проговорил Гога и молниеносным ударом ноги выбил кинжал из рук Илюши.

Не успел тот опомниться, как Гога ребром ладони, точно топором, сбил его с ног. Падая, Илюша стукнулся лбом о диван и так рассвирепел, что готов был броситься в драку.

— Пардон, — сказал Гога, помогая Илюше подняться и отряхивая его. — Не хнычь. Должен знать, что в трудную минуту улыбка — это луч солнца в ненастный день. Ладно уж, сделаю для тебя любезность, скажу Полю, и он примет тебя в отряд… Послушай, — шепотом спросил Гога, — где у вас сарай?

— Зачем?

— Покурить… Погоди, я оденусь, выйдем незаметно.

Гога не стал разыскивать плащ в ворохе одежды, чтобы не вызвать подозрения, и они вышли раздетыми.

Сарай оказался запертым, пришлось уединиться в клозете. Гога вынул из кармана папироску, подбросил ее и поймал ртом на лету. Потом поглядел в щелку и сказал:

— Приходится курить тайком. Родители — темный народ.

Гога погремел коробком спичек, хотел добыть огонь, но спичечные головки крошились. Раздосадованный, Гога отбросил коробок и сказал:

— Спички шведские, головки советские: пять минут вонь, потом огонь.

Все в Гоге было удивительным. Даже полубрючки со множеством карманов, из которых один был потайным. Из него и вынул Гога блестящую зажигалку в форме сапога. Он крутанул колесо о ладонь, и огонек вспыхнул. Прикурив, Гога кокетливо держал папироску одними кончиками губ.

— Ты дружи со мной, я тебя многому научу. Жизнь — хитрая штука. Шопенгауэр сказал: «В человеке нет добра, и мир несется к своей гибели». Посуди сам. Были мы в городе уважаемыми людьми. Отец имел два дома, лесной склад, магазин. И вот у нас отобрали все, а на доме прибили жестяную табличку: «Дом комхоза». Ну скажи, справедливо это? Ведь дом-то мой? Кто им дал право захватывать чужую собственность?.. Ничего, придет наше время, и мы расправимся с этими пролетариями всех стран… Сам буду вешать их на деревьях вверх ногами и на том крест целую. — Гога картинно расстегнул ворот и приложил нательный золотой крестик к губам. — Будь свидетелем.

Затянувшись в последний раз, Гога выпустил изо рта колечко дыма, откусил изжеванную часть папиросы и окурок протянул Илюше:

— Кури.

Тот отказался.

— Ты настоящий лопух, — заключил Гога и бросил окурок. — Пойдем, а то нас разыскивать станут.

3

— Вы где были? — спросила Подагра Ивановна, когда мальчики вернулись. — Гляньте, у Илюши на лбу шишка вздулась. Вы что, на деревья лазили?

— Я показал ему прием джиу-джитсу, — объяснил Гога, усаживаясь на стул рядом с отцом.

— О, джиу-джитсу! — воскликнула Подагра Ивановна и принялась объяснять бабушке: — Понимаешь, это битва, то есть не битва, а… Гога, как сказать?

— Японская борьба.

— Вот-вот! Ее изучают бойскауты. Петр Николаевич, отдайте племянника в скауты. Ведь ужас что творится с молодежью! В церковь не ходят, родителей не почитают. А у бойскаутов детей учат хорошим делам. Они признают бога, не пьют, не курят, а если кто выругается черным словом, тому наказание — наливают в рукав кружку холодной воды. Замечательно!

Подагра Ивановна тарахтела без умолку, не забывая поглощать кушанья. Невозможно было уследить, так она быстро все поедала. Жеманно, двумя пальчиками она брала огромный кусок пирога и, отставив мизинец, подносила ко рту. Миг — и кусок исчезал в дупле рта, только бородавка на губе двигалась вверх-вниз.

— Если бы вы знали, какие у бойскаутов мудрые законы! Гога, как гласит ваш закон про копейки и рубли?

— Не знаю.

— Ну не важничай, скажи.

— Сберегай копейки, а рубли сами придут, — нехотя произнес Гога.