Судьба изменчива, как ветер (СИ)

К вечеру в доме всё утихло, даже мальчишки раньше обыкновенного улеглись спать. Со свечой в руке Тефан обошел верхний этаж, заглянул к детям, поправил сползшие во сне одеяла, спустился по лестнице в лазарет, потом ненадолго задержался в гостиной, слушая тихое дыхание нового гостя.

Обморок, мнимый или истинный, давно прошёл, и омега уснул. Горничные, однако, не решились тревожить его и оставили до утра на диване, отгородив левую сторону большой комнаты передвижной ширмой. Движения по установлению ширмы не обеспокоили гостя, и он не только не проснулся, но даже не переменил положения. Может ли быть, что он только делал вид, что ничего не слышит?

«Кто он, этот красивый юноша? Почему его поведение кажется мне подозрительным?»

Тефан зашел в свой маленький кабинет, примыкавший к гостиной, поставил подсвечник на оставшийся в комнате стол. Дверь в гостиную он не закрывал. За окном шумел ветер, но дождь прекратился, и только иногда крупные капли с мокрых деревьев с тихим шумом падали на землю. Сквозь разрывы туч пробивалась одна из лун, освещая сад призрачным тревожным сиянием. Граф подошел к окну и остановился, всматриваясь в знакомый пейзаж. Уставшие за день ноги болели, сердце тревожно сжималось, неспокойные думы переполняли душу.

Кругом враги, а столица сдана. Что с ними будет, если карейцы победят? Где дядя Марлин, жив ли он? Или влачит в разоренной Матаре жалкое существование, оставшись без пищи и крова над головой, или сгорел в ужасном пожаре?

Тефан попытался представить себе Матару в руинах – и не смог. Слишком мучительно было осознавать, что тех улиц, по которым они ещё совсем недавно ездили с дядей, по которым гуляли с друзьями, мечтая о счастье, больше не существует. Ныне они завалены пеплом и мусором, по ним ходят солдаты вражеской армии, слышится чужая разноязычная речь. Дом князя Ядвига тоже наверняка сгорел, Наст говорил, что в той стороне огонь бушевал особенно свирепо…

- Граф... Тефан... Тефи, вы здесь? – знакомый голос прервал его горестные размышления. Он повернулся, и князю стали видны его полные слез глаза. – О, небеса, что же случилось? Мой милый, вы же никогда не плачете.

- Простите, князь, это всего лишь минутная слабость, она уже прошла, - Тефан закрыл глаза и попытался отвернуться.

- Нет уж, рассказывайте, что произошло? – не отступал Илай, бережно приподнимая его лицо за подбородок и близко заглядывая в глаза. – Что так встревожило тебя? Скажи мне, не держи в себе, вместе мы справимся с любой бедой!

Прикосновение руки, тембр голоса, влекущий запах, сама близость альфы взволновала и растревожила Тефи. Ноги сделались ватными, к бледным щекам хлынул румянец, сердце застучало. Он поднял на него глаза, и тотчас встретил ободряющий и нежный взгляд. Илай кивнул, и Тефан начал говорить, рассеянно водя ладонью по его груди.

- Мне стыдно сознаться, князь, но я… я не уверен ни в настоящем дне, ни в будущем, я устал и мне страшно, а особенно теперь, когда получено известие об взятии столицы. Вы человек военный, как вы полагаете, что с нами будет? Есть ли у нас надежда победить в войне?

- Тефи, не надо сомневаться, - шепнул Илай, гладя ладонью по его щеке и по виску, по вьющимся каштановым волосам, собранным сзади в простой хвост, - всё будет хорошо, мы непременно победим. Не знаю, кто сейчас командует войсками, но я уверен, операция со сдачей столицы придумана не просто так. Важнее сохранить армию, нежели город, кроме того, Виссарион сейчас наверняка испытывает затруднения со снабжением, скоро зима, что тоже для него не очень хорошо. В Карее и западных королевствах всегда тепло, там не бывает морозов, так что в Наймане им придется туго. Мы здесь не знаем новостей о ходе боевых действий, но судя по настроению пленных, карейцам до победы далеко...

- Спасибо, князь. Как же я рад, что ты сейчас со мной... Идите отдыхать, вы же сегодня целый день в седле, - Тефи несмело улыбнулся и повернулся уходить, но князь не дал.

Крепко обняв, он с наслаждением вдохнул призывный запах липы и полыни, взглянул в глаза и вдруг поцеловал, сначала бережно, почти по-братски, потом совсем иначе - чувственно и глубоко. Тефан вздохнул и обвил шею Илая руками, запутав пальцы в жестких черных волосах, а поцелуй все продолжался, превратившись в бесконечный. Они впервые целовались так и не хотели прерываться ни на миг, пылая на одном большом костре любви...

- Илай...

- Ты в первый раз назвал меня по имени, мой милый. Но почему твои глаза опять наполнились слезами? Я чем-то огорчил тебя?

- Нет, ты ничем меня не огорчил, - смущенно отозвался граф, - просто меня уже целую вечность никто не целовал… Конечно, я сам не хотел ни с кем отношений, кроме того… Альберт…

- Ты всё ещё любишь его, Тефи? Ты думаешь о нем?

- Да, думаю, - просто признался он, - но по-другому. Те времена остались в прошлом, навсегда, и не волнуют сердце, как бывало... Теперь я чаще думаю совсем не об Альберте... - Тефан смутился и умолк, с трудом переводя дыхание. - Простите, князь, идет война, сейчас не время для того, чтобы мечтать о личном счастье.