Судьба китайского Бонапарта

22 января был назначен отлет Чан Кайши и его сына на родину. За несколько дней до этого Чан Кайши отправился к мавзолею Сунь Ятсена. Подойдя к гробнице, он старательно отвесил три поклона белой статуе Сунь Ятсена. Затем с сознанием исполненного долга двинулся к машине, последний раз бросив взгляд на запад, в сторону столицы.

Генералиссимус уезжает на родину, в местечко Цикоу, вместе со своим сыном Цзян Цзинго.

20 февраля посол Стюарт получает послание от генерала Хэ Инцина. Генерал просил американцев помочь выдворить Чан Кайши из Китая. На следующий день в посольство США поступила аналогичная просьба от генерала Бай Чунси. Объектом нападок оказался Сунь Фо. Его уличили в продаже дома в Шанхае по чрезвычайно высокой цене. Сунь Фо конечно же был крупным спекулянтом. Но разве окружавшие его политики были иными? Главная же вина Сунь Фо заключалась в нежелании найти взаимопонимание с новым президентом. За всем этим просматривались амбиции Чан Кайши и Ли Цзунжэня.

КПК укрепляла свои позиции в освобожденных от чанкайшистов районах. В марте 1949 г. в деревне Сибайпо (провинция Хэбэй) состоялся II пленум ЦК КПК. Доклад Мао Цзэдуна на пленуме был положен в основу резолюции. В числе задач партии называлось превращение Китая в социалистическую страну. Государственный строй будущей Китайской Народной Республики пленум характеризовал как демократическую диктатуру народа.

«Под руководством государственной экономики, носящей социалистический характер, через кооперацию, — говорилось в резолюции пленума, — [87]перестраивать индивидуальное хозяйство и через государственный капитализм перестраивать частное капиталистическое хозяйство — вот основной путь превращения новодемократического общества в социалистическое» ‘. На фоне агонии в гоминьдановском стане весьма привлекательными для народа стали призывы КПК к членам партии — быть скромными, аккуратными, бороться с зазнайством. Пленум запретил поздравлять партийных руководителей с юбилеями, называть их именами местности, населенные пункты, предприятия. Авторитет КПК возрастал. Не считаться с этим гоминьдановцам было нельзя.

Ли Цзунжэнь готовился начать переговоры с КПК. Руководитель гоминьдановской делегации Чжан Чжичжун был связан с Чан Кайши еще по школе Вампу. И теперь в качестве министра без портфеля в Нанкинском правительстве он не мог не обратиться за советом к своему патрону. Чан Кайши получил от Чжана сообщение с просьбой о встрече, о предстоящих переговорах с КПК. Но генералиссимус остался равнодушным. «Какое это имеет значение, — говорил он, — приедет он или нет». Но Чжан приехал в Цикоу. Хозяин, вместо того чтобы проявить интерес к переговорам, предложил гостю побывать в примечательных местах Цикоу. Пришлось Чжану уехать ни с чем.

1 апреля начались переговоры гоминьдановцев с КПК. 15 апреля было завершено обсуждение текста достигнутого соглашения. Стороны определили порядок передачи гоминьдановцами власти компартии, не исключалась возможность участия патриотически настроенных элементов Гоминьдана в новой Политической консультативной конференции. Смягчался несколько удар по тем, кто был объявлен военным преступником. При искреннем раскаянии и оказании помощи в освобождении китайского народа обвинения в преступлениях могли быть сняты. КПК определила окончательный срок подписания соглашения — 20 апреля.

Вести о переговорах с КПК не застали Чан Кайши врасплох. Он уже отдал один из последних своих приказов в Фэнхуа: срочно закончить строительство аэродрома в местечке Диньхай, расположенном между Цикоу и Шанхаем. Генералиссимус поступил предусмотрительно: необходимо было подготовить стартовую площадку для бегства на Тайвань. Базу готовил старейший соратник Чана — Чэнь Чэн. Сын хотел иметь более определенное представление о своей судьбе. «Мы пробудем здесь, — сказал ему отец, — три месяца». На этот раз Чан Кайши не ошибся с прогнозом.

17 апреля Нанкинское правительство просит Чан Кайши взять на себя обязанности президента и, естественно, ответственность за ход военных действий. Чан предложил Ли встретиться в Ханчжоу. Из Нанкина на встречу вместе с Ли вылетели Хэ Инцин и генерал Бай Чунси. Состоялся короткий разговор. Генералиссимус, имея в виду условие КПК, спросил: «Какую позицию, по вашему мнению, мы должны занять?» «Я готов, — ответил Ли, — послать кого-либо для переговоров в Пекин с целью обсудить условия».