Судьба кочевой культуры

Начнем с первой минуты появления человека на свет и с такого весьма прозаического предмета, как навоз домашних животных и корзины для его сбора, которым принадлежит особая роль в системе магической охраны. Навоз у монголов по степени важности делится на три вида — крупного рогатого скота, лошадей и коз и овец. Сухой коровий навоз, аргал, как известно, служит основным видом топлива у кочевников евразийских степей. Однако в монгольской культуре это не единственное его назначение. В других сферах он исполняет скорее ритуальные, нежели хозяйственные функции. Во-первых, толченый аргал кладут в качестве подстилки под рожающую женщину, считая, что от него исходит необходимое для роженицы тепло, а также что он обладает определенными антисептическими свойствами, поэтому младенцу полезно выпасть на него из утробы матери. Во-вторых, сухой помет овец и коз насыпают в тех местах у подножия гор, куда кладут покойника. Здесь мы имеем дело с бинарной оппозицией «жизнь — смерть», с мифологемой их тождества, с пересечением границы «этого» или «того» миров, то есть явлением одного порядка — приходом в этот мир и уходом из него, обставляемых сходной обрядовой символикой.

Плетенные из ивовых прутьев корзины для сбора навоза бывают трех видов, точнее, трех размеров, величина которых измеряется количеством помещающихся в них плиток прессованного кирпичного чая. В самую большую входит 50–60 двухкилограммовых плиток, в среднюю — 20–30 и в меньшую — только 10. Первые два вида корзин используются в похоронной и родильной обрядности. К смерти имеют отношение корзины наибольшего размера. Чтобы вынести покойника из юрты, поднимают одну из стен, подпирают ее двумя корзинами и между ними выносят тело наружу. Если покойника везут к месту погребения на верблюде, то по бокам между двумя горбами закрепляют две корзины, покрывают их войлоком и на него кладут покойника. К месту своего упокоения он едет, лежа поперек хребта верблюда.

После родов в корзину среднего размера помещают послед и закапывают ее либо под порогом юрты, либо на родовой территории, недалеко от жилья. Послед — это часть только что появившегося на свет человека. Он еще слаб, беспомощен и нуждается в целой системе охранительных мер, которые должны уберечь его и его «благодать» (если таковая была ему отпущена при рождении) от пока еще чужого, злого и враждебного ему мира. Захоронение последа — первое звено в цепи охранительных мер. Он должен быть недосягаем для злых духов. Закапывание его в землю — мать-прародительницу, женское начало всего живого, — означает одновременно и его возвращение в лоно матери, и связь родившегося человека с миром предков.

Так, начиная с захоронения последа, вступала в действие система магической охраны «благодати» новорожденной личности. В семьях, где дети выживали, она была относительно простой: амулет на руку, амулет на шею и изображение у его изголовья того животного, под циклическим знаком которого ребенок родился. Но если новорожденный появляется в семье, где до этого умирали дети, комплекс магических мер усложнялся. Например, у халха юрту опоясывали волосяной веревкой, на которую подвешивали колокольчики: их звон предупреждал посторонних, «чужих» (в противоположность родственникам, «своим»), что им в юрту входить нельзя; одежду такому ребенку мать шила из ста кусочков, собранных ею в юртах, где росли здоровые дети. Послед ребенка заворачивали в хадак и закапывали в юрте под тем местом, где ребенок появился на свет.

После первой стрижки волос ребенка мать прятала их и хранила, часто зашивая в воротник детского халата. А когда халат изнашивался, волосы прятали в сундук. Нельзя было выбрасывать и волосы взрослых людей, ибо они считались вместилищем души. Состриженные волосы полагалось собрать, закопать или сжечь и тем самым обезопасить себя от возможного использования их людьми, известными своими способностями к черной магии.

Каждые девять или двенадцать лет над человеком совершали превентивный обряд сохранения «благодати» в наступающем цикле жизни. Оба эти числа не случайны. 9 восходит к системе мзнгэ (что дословно означает «родимые пятна») и тому влиянию, которое она оказывала на жизнь человека.

Понятием «родимое пятно» в монгольской культуре обозначаются не настоящие родимые пятна в виде природных отметин на теле человека, а некая мифологическая (ирреальная) субстанция, способная оказывать магическое влияние на человеческую жизнь.