Судьба короля Эдуарда

Прадед премьер-министра основал металлургическое производство около 1800-го года, тогда же, когда в Германии Круппы открыли первый завод. Сын его расширил производство, а сын этого сына — отец Стэнли Болдуина — сумел стать хозяином тысяч рабочих, главой крупного банка и железнодорожной компании. Женился он при этом по любви на бедной девушке, и чутье финансиста его не обмануло — он, вероятно, понял, что этот брак придаст его дому больше блеска, чем все его золото могло бы придать скромному дому пастора, в котором выросла его невеста. Две сестры его жены вышли замуж за двух известных художников Пойнтера и Берн-Джонса, а третья за отца будущего поэта Редьярда Киплинга. Мать Стэнли Болдуина писала стихи и романы, не лишенные таланта.

И совершенно естественно, что Стэнли Болдуин учился в Кембридже. Но эта учеба была всего лишь приложением к основному занятию, ибо, как и принц Уэльский, он вынужден был стать служащим у своего отца, чтобы потом достойно выглядеть в роли его преемника. Дело Болдуина-старшего все расширялось, а сын его оказался очень способным промышленником и финансистом. Естественно, как то принято было у всех богатых людей в конце XIX века, семья Болдуинов была строго консервативной. Кстати, вот что интересно с политической точки зрения: в этой династии объединились три британских народа, потому что кроме англичан в роду были еще шотландские и уэльские предки матери. Они бежали из горной Шотландии в 1750 году, и Болдуин рассказывал, что, когда был молод, ему приходилось делать над собой величайшее усилие, чтобы вставать, когда играли «God save the king!».

В пятьдесят лет его отец, благодаря своему влиянию, вошел в палату общин, получив мандат тори от родного городка. Стэнли Болдуин стал управлять всеми делами фирмы и вел их вполне успешно. Когда ему исполнилось сорок два, отец его умер, и будущий премьер-министр стал полноправным владельцем всего дела.

В двадцать пять лет Стэнли Болдуин женился на дочери уважаемого в городе буржуа, и она подарила ему двух сыновей и четырех дочерей. Обстоятельства его личной жизни, как и государственной карьеры, схожи были с вехами жизненного пути короля Георга V. Собственную судьбу и уверенность в завтрашнем дне — вот что видел король в невозмутимом спокойствии и незыблемости положения Болдуина.

В каждую годовщину свадьбы Болдуин приезжал в родной город, в дом жены, вместе с семьей и подраставшими детьми; он приезжал сюда в своем личном вагоне — разве не был он директором железнодорожной компании! — и проводил этот праздничный день, молча куря трубку. Вечером, расположившись в кресле, он разгадывал кроссворды, по-прежнему не выпуская трубки изо рта. Зная об этой традиции, король Георг думал, что хорошо иметь среди друзей или родственников такого человека.

Наряду с богатством, Болдуин унаследовал от отца и его место в палате общин, то есть, благодаря своей фамилии, он мог считать, что ему обеспечено это место. Итак, на протяжении всей его жизни обстоятельства складывались самым благоприятным для него образом. Чтобы хорошо делать свое дело и служить Господу и своей стране, ему не надо было преодолевать трудности и бороться с обстоятельствами. А кроме того, Стэнли Болдуин являл собою тип джентльмена, которому не чуждо истинно английское лицемерие.

Он заседал в палате общин уже десять лет, ничем не выделяясь и не обращая на себя внимания. Свою первую речь депутат Болдуин произнес после девяти лет молчания. Именно во время войны, когда страна особенно нуждалась в светлых головах, Болдуин предоставил себя в распоряжение отечества и получил пост в министерстве финансов; кстати, произошло это лишь в 1916 году — до этой поры крупные военные поставки заставляли его заниматься делами принадлежавших ему металлургических заводов. Позднее в одной из речей он говорил: «Мне предложен был пост при правительстве, и особенно обрадовало то, что служба, на которую меня прочили, не оплачивается… Я счел себя обязанным служить моей родине».

За эту службу ему действительно не полагалось жалованья… Болдуин был одним из самых богатых людей, в новую эпоху вошедших в английское правительство. В начале войны ему было всего сорок семь лет, он был в отличной форме и чувствовал себя прекрасно. Во время войны стоимость акций фирмы Болдуина возросла втрое; таким образом выросла и стоимость контрольного пакета акций, которым он владел, и будущий слуга отечества заработал на этом примерно двести тысяч фунтов.

Итак, он отошел от дел своей фирмы, чтобы стать личным секретарем министра финансов Бонара Лоу. Как пишет Стид в своей превосходной книге о Болдуине, он был обязан этим назначением двум обстоятельствам: с одной стороны, его считали «достаточно сдержанным, чтобы не обмануть чужого доверия, и достаточно „туповатым“, чтобы не погрязнуть в интригах».