Судьба лейтенанта Погодина

На станции Колокольчикову подвернулась попутная машина, и он уехал в Косые Броды. Погодин остался дожидаться зеленого поезда, который умчит его по замасленной рельсовой дороге, проложенной через бор, в противоположную сторону, в большой город. Там Погодин зайдет в прокуренную комнату дежурного по линейному отделу милиции, оставит анкетные данные Лапочкина, Куранова и Крестова, их приметы, заедет к дежурному управления внутренних дел, проинформирует и его. Затем пешком уйдет домой по залитым огнями безлюдным улицам, зная, что его немедленно поставят в известность, как только будут задержаны те, кого он подозревает.

ЗАОЧНОЕ ЗНАКОМСТВО

Настроение у Погодина было такое, что город, закутанный в туманное утро, казался утомленным и вялым. Тусклыми казались крыши каменных домов, лица прохожих и даже переполненный цветной автобус с незакрытыми задними дверцами, медленно выползающий с остановки. Погодин стоял на углу кленовых улиц, раздумывая, с чего начинать рабочий день. Поколебавшись немного, решил не появляться утром в управлении, где пришлось бы докладывать начальнику уголовного розыска Огородникову о результатах работы за время командировки, которыми он и сам не был доволен. Сделано, конечно, немало, но главное впереди, главное сейчас — задержать Крестова, Лапочкина, Куранова, найти и изъять украденные ценности. Поэтому Погодин решил проверить, нет ли кого из них дома.

Погодин сошел на предпоследней остановке автобуса, где уже не было асфальта и по обе стороны улицы стояли двухэтажные розовые дома строителей.

Участковый Стрельченко, рослый старший лейтенант, занимался на первом этаже, в комнате, расположенной напротив двустворчатой двери, ведущей через подъезд на улицу. Разбирая исписанные бумаги на обшарпанном столе, Стрельченко не удивился приходу Погодина, протянул огромную ладонь, сжал руку.

— Ну и силища у тебя.

— Гирями-пудовками балуюсь, от того и сила во мне. Она, силушка-то, нужна хулиганов усмирять. Возьмешь иного за кисть, и он до земли присядет, делается послушным.

— Хорошо-о! — Погодин заулыбался, подставляя стул.

— Чего лоб трешь? Задачка не решается?

— На половине застрял. На твой участок следы привели. Вот и приехал. Может, поможешь?

— Отчего, же не помочь? Кому-кому, а тебе всегда помогу.

— Меня интересуют Крестовы.

— Ох, эти Крестовы! Пропади они пропадом!

— Мне о них надо знать все. — Погодин хлопнул по столу ладонью. — Решительно все!

— Всего я не знаю, не вижу в том нужды, но основное по моей части мне известно. Ольга Крестова живет через два дома отсюда, занимает комнату на первом этаже, работает штукатуром. Лет тридцати шести. На лицо не больно приглядная. Но фигуристая, мужики на нее все еще зарятся. Раньше жила очень разгульно, с подружками выискивала мужиков, дома устраивала попойки. Случалось, ее подружки у пьяных карманы обшаривали. Очухается любитель до баб — карман пуст. Полезет с претензиями. Ольга улыбнется, хлопнет ладонями по бедрам, нагло резанет: «С такого товара сдачи не берут. Плачут твои денежки в магазине, там требуй». Словом, бабенка пошлая.

Стрельченко замолчал, постукивая большущим кулаком по столу.

— И вся эта гадость происходила на глазах у сына? — сердито спросил Погодин, потирая хмурый лоб.

— Не всегда. Чаще Ольга совала ему в руки деньги и выпроваживала из комнаты. Он понимал, что от него хотят, и возвращался к полуночи. Словом, безнадзорный был. Начал курить, огрубел. В школе учился плохо, уходил с уроков. Из седьмого класса исключили. Потом с пьяного часы сорвал, угодил в детскую колонию. Словом, поздно мы приструнили Ольгу. Потому, может, и Семка испортился.

— Ну, и как они теперь?

— После возвращения из колонии Семка жил здесь мало. Ольга устроила его в Пересветское училище механизации сельского хозяйства. Без него ей вольготнее. Пьянки, правда, прекратились. Не стало переменных мужиков. Завела постоянного.

— Семка часто приезжает?

— По-разному. Не появлялся больше недели.

— Пьет?

— Бывает. Но до чертиков не напивается.

— Лапочкин и Куранов у него бывают?

— Толька и Славка?

— Да.

— Дружки, водой не расшибить. Но они живут не на моем участке.

— Знаю. Кто главенствует?

— Крестов. Лапочкин хилый. Один раз в училище Крестов не дал его в обиду, с тех пор он и прилип к нему. Куранов, кажется, держится несколько независимо. Но с Крестовым не спорит. Дать адреса?

— У меня есть. Значит, Семки дома нет?

— Нет, — твердо ответил Стрельченко. — Как появляется, мне сразу известно. Я не оставляю его без догляда, ненадежный...

— М-да, — Погодин недовольно потер лоб, обратился к участковому: — У нас есть серьезные основания подозревать Крестова и его приятелей в краже из магазина... Если появятся — задержи, пожалуйста, и сообщи мне или дежурному по управлению. При них должны быть новые часы.

— Уяснил. Сделаю.

— Ну и прекрасно.