Судьба Лондона. Шесть возможных катастроф

– Тоже хорошая работа, – сказал он. – Я почетный врач при дворе Астурии. Я вернусь туда, как вы знаете, когда закончу свою грандиозную деятельность здесь. Император перенес четыре или пять тяжелых недугов, и если что-то не так, он всегда посылает за мной.

– Но он может заболеть ужасной формой дифтерии!

– Вполне вероятно, – холодно ответил Лейбл. – Все эти вещи находятся в руках Провидения. Я знаю его организм до мелочей, и если он заболеет, я его точно вылечу. А я хотел бы, чтобы он заболел.

– Во имя всего разумного, зачем?

– Чтобы поразить общественность, – прокричал Лейбл.

Теперь он был увлечен своим делом. Он расхаживал взад и вперед по комнате в вихре табачного дыма.

– Это заставит всех задуматься об этом. И тогда, возможно, что-то будет сделано. Я проповедую и проповедую напрасно. Только журнал "Ланцет" поддерживает меня во всем. Я много раз просил четверть миллиона чтобы основать школу электрического лечения микробных болезней. Я хочу уничтожить всю малярию. Вся грязь в массовом порядке, все отбросы, которые могут породить лихорадку и тому подобное, должны быть обработаны электричеством. Я бы взял огромные массы смертоносного яда и горы мусора и сделал бы их безвредными с помощью электрического тока. Но нет, это стоит денег, а ваше нищее правительство не может себе этого позволить. Если бы год или два назад здесь дали ток в 10 000 вольт, я мог бы сделать это место одним из самых здоровых в Англии. Вам нужно было только пропустить эти высоковольтные провода в землю тут и там, и пожалуйста – миллионы убиты, уничтожены, исчезли навсегда. Возможно, я получу это сейчас.

*****

В Лондоне стало неспокойно. Подобные эпидемии случались и раньше, но они были привычного характера. Люди, например, уже не так боятся оспы, как раньше. Современная наука научилась бороться с этой болезнью и лишила ее прежних ужасов. Но эта новая и опасная форма дифтерии была совсем другим делом.

В тот вечер Хьюберт сидел за ужином и производил мысленные расчеты. В Девонширском парке было около тысячи домов разного размера. Нужно ли от этих домов избавляться? Он достал крупномасштабную карту Лондона и поспешно отметил синим карандашом те районы, которые бурно застраивались в последние годы. Почти в каждом из них потребовалось огромное количество искусственного грунта. Хьюберт был потрясен, когда подсчитал количество построек, возведенных на скорую руку в этих районах.

Вошел слуга и положил на стол газету "Ивнинг Уоркер". Хьюберт взглянул на нее. Ничто не было упущено в плане сенсации. История о визите императора в этот район получила большой резонанс. Запрос в Букингемский дворец подтвердил, что история была правдивой.

Что ж, возможно, ничего плохого из этого не выйдет. Хьюберт докурил сигару и приготовился к уходу. Когда он отбрасывал газету в сторону, его внимание привлек абзац в колонке "Стоп-пресс" – одинокий абзац, словно чернильный остров в белом море.

"Нет нужды тревожиться по поводу опасности, грозящей императору Астурии, но нам сообщили, что Его Величество не сможет сегодня вечером обедать в Мальборо-хаус из-за легкой простуды и боли в горле, подхваченной, как утверждается, на сквозняке на вокзале Чаринг-Кросс. Император отправится в Коуз, как и было запланировано, завтра".

Хьюберт с сомнением покачал головой. Легкая простуда и боль в горле выглядели довольно тревожно. Пока он добирался до больницы, в его голове витала мрачная тень беды. За вечер поступило два новых случая, и медицинский персонал выглядел встревоженным и обеспокоенным. Им очень нужна была помощь, и Хьюберт оказал ее в полном объеме.

Было почти одиннадцать, когда Хьюберт, пошатываясь, вернулся домой. На главной деловой улице пригорода еще был открыт газетный киоск.

Внимание доктора привлек яркий плакат. Это поразило его как удар.

"Тревожная болезнь астурийского императора. Его Величество поражен новой болезнью. Последние сообщения из Букингемского дворца".

Почти машинально Хьюберт купил газету. В ней не было ничего, кроме краткой информации о том, что император опасно болен.

Прибыв домой, Хьюберт обнаружил, что его ждет телеграмма. Он вскрыл ее. Сообщение было кратким, но в самую точку.

"Вызван в Букингемский дворец, дифтерия Лейбла точно. Постараюсь увидеться с тобой завтра утром. Лейбл".

Лондон был глубоко и искренне тронут. Великий государь приехал сюда в наиболее дружелюбной атмосфере, чтобы продемонстрировать свои добрые чувства к родственному народу. В самом начале церемонии приятного времяпрепровождения его постигла такая участь.