Судьба (ЛП)

Он начал с пояснения. — «Цилиндры пронумерованы, но они не по порядку. Самое маленькое число, которое у меня есть, 594. Текст начинается с середины фразы: ‘наш всемилостивый владыка, Ом. хед. тон. дак (Отец, Который Не Сделал Своих Детей), встал на, гм-м, горном склоне, чтобы попрощаться. Он не мог коснуться почвы этого места, не вызвав смерть. — “Дети мои”, — сказал он, — «стойко переносите свое изгнание. Постройте не остров, а крепость. В свое время я вернусь и освобожу вас»’.

«Он так и не вернулся».

Фитерус не стал развивать дальше этот горький комментарий, а на какое-то время остановился, чтобы расчистить путь перед ними. Заросли шалфея стали столь плотными, что их продвижение замедлилось до черепашьего шага. Когда волшебник распростер руки, густые кусты раздвинулись, словно прореженные косой. Они снова двинулись в путь, и Фаваронас продолжил.

«Отец поднялся на ветре и улетел в…» — Фаваронас нахмурился. — «Южную страну? На родину? "Место, на котором он стоял, называлось Ро. биск. ро.пил "”.

Фаваронасу не давался перевод этой аббревиатуры. Фитерус невозмутимо дал его. — «Росай бискара ролофассос пилмэни».

Пилмэни означало лестницу. Фаваронас пробормотал: «Лестница Дальнего Видения?»

Фитерус обернулся и оказался лицом к нему. Хотя обрез капюшона находился лишь в паре метров, Фаваронас мало что мог разглядеть в его глубокой тени, кроме слабого намека на лицо. — «Это наша конечная точка».

«Ты — это он, Отец, Который Не Сделал Своих Детей?»

«Нет. Он давным-давно покинул этот мир». — Капюшон сместился, и Фаваронас мельком заметил внутри два темных глаза. — «Я был лишь одним из бежавших. Я вернулся, чтобы заявить права на наследство Потерянных, моего народа».

Фаваронас задрожал. Если колдун говорил правду, он был невероятно стар. У вспомнившего свои призрачные встречи с наполовину-животными обитателями долины Фаваронаса вырвалось: «То есть, ты не эльф!»

«Хвала Создателю! Пятьдесят столетий я жил в мрачных пределах могущественной эльфийской расы. Я обнаружил записи Отца и узнал, как продлевать свою жизнь до дня воздаяния. Наконец, этот день настал! Могущество твоего народа подорвано. Я завершу их уничтожение. Когда я стану на Лестницу Дальнего Видения, мне откроется ключ к силе этой долины. Я подчиню себе эту силу и заставлю работать на себя!»

Листы пергамента выпали из руки Фаваронаса. Наконец, он осознал ждущую всех их опасность.

Голова в капюшоне отвернулась, но указующий перст колдуна снова нашел его. Безвольный рот Фаваронаса со щелчком захлопнулся, и губы снова исчезли.

«Подбери свои записи и следуй за мной», — сказал Фитерус. — «Что ты знаешь, ты никогда не расскажешь».

7

Не было ничего, кроме пустоты без сновидений. Он совсем ничего не ощущал вокруг себя. Затем заговорил голос, и ничто стало… чем-то. Голос заговорил снова, и он почувствовал, что медленно погружается в безграничную тьму. К тому времени, как он разобрал слова, он жестко приземлился на холодную песчаную поверхность.

«…Где ты?»

Гитантас поднял голову с холода. — «Командир?»

«Ты меня слышишь?»

Внутри его черепа пульсировала боль. Звук голоса Львицы, казалось, следовал отливам и приливам боли. Приподнявшись на руках, Гитантас снова позвал ее. При попытке говорить громче его голову пронзили мучительные вспышки, и он, наконец, отказался от крика. Было ясно, что, хотя он слышал Львицу, как если бы она находилась лишь в нескольких метрах от него, она не могла его слышать. Похоже, она разговаривала с другими, но он слышал лишь ее голос.

Темнота вокруг него была абсолютной. Эльфы обладали даром видеть даже в отсутствии света, тем не менее, Гитантас не видел совсем ничего. Он испугался, что ослеп. Подавив панику, он сконцентрировался на других своих чувствах. Его ищущие руки наткнулись на твердый каменный свод над головой и каменные стены по бокам, но открытое пространство спереди и сзади. Он находился в туннеле. Он вспомнил описание Львицей тех туннелей, которые исследовала под Инас-Вакенти ее экспедиция. Когда вернулось это воспоминание, нахлынули и остальные.