Судьба (ЛП)

Тщеславие было корнем всех его неприятностей. Ему следовало отправиться с Глантоном и теми воинами, когда они покидали долину. Вместо этого, он выбрал исследование тайн, которых ни один смертный не должен был знать. Фитерус все еще мычал свое заклинание, но Фаваронас не слышал его. Вместо этого, он слышал звавший его по имени голос Глантона. Воин долго искал, прежде чем предположить, что Фаваронас потерялся в пустыне и ускакать без него. Если бы он мог изменить один единственный момент в своей жизни, Фаваронас бы никогда не спрятался от Глантона. Он бы остался с воинами и отправился обратно в Кхуриност.

Его путь пролег мимо Фитеруса, но колдун не обратил на него внимания. Оборванная мантия Фитеруса была вся в следах пота. Из подошвы его ноги текла кровь, пока он продолжал топать по земле. Мимолетное видение лица колдуна внутри капюшона заставило Фаваронаса быстро отвести взгляд. Глаза Фитеруса казались темными дырами на его чужеродно выглядевшем лице.

Покрывавшая поверхность Лестницы брусчатка была неровной, потрепанной за столетия непогодой до грубой шагреневой структуры. Геб Фаваронаса был порван на груди в дюжине мест. За ним тянулся кровавый след. Кончики пальцев были окровавлены, несколько ногтей оторваны. Когда накопилось изрядно травм, он замер, положив голову на холодный камень.

Голос Фитеруса словно гром отдавался эхом.

Шевелись, бесполезное создание, подстегнул он себя, и дрожащие руки вытянулись, чтобы преодолеть очередной метр камня.

19

Эльфийский лагерь, лишь недавно освобожденный от угрозы призраков и блуждающих огоньков, вновь охватила паника, когда утреннее небо заполнило бурлящее черное облако. Большинство эльфов сразу же побежали, ища укрытия во внешнем кольце монолитов. Когда облако разрослось до размеров каменной платформы под ним, на лагерь обрушился ветер. Воздух стремился к облаку, валя палатки и поглощая по дороге мелкие предметы. Чашки, кувшины с водой и инструменты, кувыркаясь, неслись к далекой платформе.

Это зрелище привело в замешательство Гилтаса и его советников. Стоя с ними снаружи палатки Беседующего, Са'ида была встревожена данным представлением. Она сказала, что никто в долине, кроме Фитеруса, не обладал магическими способностями, чтобы пробудить подобные силы.

Гилтас обменялся с Хамарамисом обеспокоенными взглядами. Должно быть, охотничий отряд Кериан потерпел неудачу в попытке положить конец деятельности колдуна. Тем не менее, Гилтас отказывался терять надежду. Львица могла еще одержать победу.

Перекрикивая ветер, старый генерал спросил Са'иду, не может ли она остановить происходящее. Ее ответ был недвусмысленным. Круживший над платформой черный вихрь был вне ее способностей. На самом деле, столь грубое высвобождение магической энергии заметно причиняло ей страдания. Походный стул, кувыркаясь, пронесся мимо, едва не задев ее. Гилтас втянул ее глубже под защиту большой палатки, кивнув своим советникам последовать за ними.

«Вы можете замедлить его или каким-либо образом вмешаться?» — спросил он. Даже с грудой палатки за спиной, хоть как-то ослаблявшей ветер, Гилтасу приходилось до предела повышать хриплый голос, чтобы быть услышанным сквозь завывавшую бурю.

На пепельном лице Са'иды читалось мало уверенности, но она сказала, что попробует. Она удалилась от группы на несколько шагов. Доставая из-под платья Глаз Элир-Саны, она сжала его руками и склонила голову. Когда она развела руки, амулет повис в соединявшей ее руки полоске голубоватого света. Ее губы шевелились в беззвучном заклинании, лоб прорезали морщины сосредоточенности. Полоска света стала толще и ярче, и Са'ида швырнула ее в небо. Подхваченная ветром, та полетела по наполненному обломками воздуху, уменьшаясь с расстоянием. Когда она достигла облака, вспыхнул свет, и ветер ослаб, но лишь на мгновение. Буря возобновилась с прежней силой.

Са'ида присоединилась к группе. Она выглядела еще более больной, чем прежде. — «Это чудовищное колдовство, Великий Беседующий! Я не знаю, что пытается высвободить Фитерус, но вы должны увести свой народ. Держитесь как можно дальше от этого…» — Ее голос слабел. Наконец, он полностью умолк, и Са'ида слабо махнула рукой в сторону огромного облака.

Пока воины поддерживали потерявшую сознание жрицу, Гилтас отдал приказ: «Генерал! Всем бежать. Неважно, куда, как можно дальше прочь от каменного диска. Скажите им бросить все, и бежать. Бегите, генерал!»

Хамарамис взял у помощника поводья своего коня и предложил животное Беседующему. Гилтас покачал головой. — «Я остаюсь».

Генерал разразился протестами. Он категорически отказывался покидать Гилтаса. Когда страх за своего суверена довел его до угроз унести Беседующего против его воли, гневное выражение лица Гилтаса разом погасило вспышку.

«Сир», — крикнул он, — «пожалуйста, простите меня! Мне никогда не следовало так говорить, но вы не можете ожидать, что я…»

«Могу и жду, генерал. Возьмите леди Са'иду и идите. Я не буду повторять».