Судьба моряка

Вняв совету товарищей, я снял кальсоны. Меня охватила дрожь, потому что кальсоны прикрывали мою наготу, а сняв их, я как бы оказался совсем беззащитным. Я стеснялся своей наготы, стеснялся моряков, которые были со мною рядом, а еще больше стеснялся моря. Мне казалось, что оно смотрит на меня во все глаза, наблюдает за мной, что оно не простит мне подобного поступка, накажет меня за это. Я искал место, где спрятать кальсоны. Но вода затопила все, не было ничего, на что можно было бы их повесить, кроме мачты. Я взобрался на мачту и повесил кальсоны на ее верхушку. Оба моряка смотрели на меня с удивлением. Несомненно, им было жаль меня. Своими действиями я показал им, как я еще молод и неопытен. Одного этого было достаточно. Как же я стану нырять на дно затонувшего парохода, не имея никакого опыта? Как встречусь со смертью лицом к лицу, если стесняюсь своей наготы? Как могу думать о столь ничтожных вещах? Зачем думать о том, что скажут люди на берегу? Конечно, они решили, что я совсем еще зелен, несерьезен, что мои поиски продлятся каких-нибудь несколько минут, после чего я поднимусь и объявлю, что ничего не нашел — да и как я мог найти! — вот что прочел я во взглядах моряков, да и теплое прощание, которого я так ждал перед погружением, оказалось весьма прохладным. Воцарилась тишина, и мы направились к люку трюма, в который я должен спуститься.

Мы проплыли над палубой парохода, пока не оказались над ее серединой. Я нырнул, чтобы найти трюмное отверстие, и выплыл, чтобы сказать, что оно прямо под нами. Теперь все ясно. Конечно, мой отец подобных действий не совершал — это было ему ненавистно. Я уверен, что он не думал о смерти, как я, ему и в голову не приходило прощаться со своими спутниками. Он шел к своей цели решительно. Я уверен, что в страшной темноте, когда впервые нырнул в трюм парохода, он не останавливался, не тратил время на обозрение того, что под ним и вокруг него. Он твердо знал, был убежден, что люк в трюм находится именно здесь; это место он определил еще на поверхности воды и поэтому нырял прямо к люку, отбросив все сомнения и чрезмерную осторожность. Он был абсолютно уверен, что стоит ему только спуститься, как через несколько минут бидоны с керосином всплывут над водой и все пройдет так, как было задумано.

Я огляделся вокруг. Мне почудилось, что я поки даю это бытие, отправляясь в далекое путешествие, конца которого никто не знает. Встреча лицом к лицу с опасностью — жестокое испытание для тех, кому приходится с ней сталкиваться впервые. Вот она, опасность, — прямо подо мной. Я плыву над ней, я и два моряка — плечо в плечо. Я набрал воздуха полную грудь, выбросил руки вперед и вертикально ушел в глубину. Мои товарищи нырнули и задержались у люка, я проскользнул между ними внутрь, оставив их наверху следить за моими действиями. Я оказался один, света стало меньше, а трюм широкий, словно бассейн для плавания. Я определил место, откуда падал свет, оно было как раз посередине. Туда я должен вернуться. Это выходное отверстие. Как бы далеко я ни заплыл, именно отсюда я должен вынырнуть на поверхность. Запаса воздуха в легких все еще было достаточно, чтобы пройти в конец трюма и вернуться. Глаза мои открыты. Руки с силой рассекают воду. Я несусь что есть силы. Нервное напряжение нарастает. Вот я внутри железной пещеры. Нужно разглядеть все, что есть вокруг меня. Пустота. Нет ни бидонов, ни товаров. Я не достиг ни одной стены трюма, значит, его объем больше, чем я предполагал. Но воздух кончается. Первый раунд окончен. Нужно немедленно выйти… Вот место, откуда падает свет, отсюда — наверх. Я устремился вперед, протянув руки, нащупывая дорогу. Забрезжил свет… вот уже я на поверхности… дышу глубоко… глубоко… Оба моряка спешат ко мне на помощь, предлагают опереться на их плечи, отдохнуть… делают мне знак молчать… Я закрыл рот… Чувствую себя так, будто родился заново… На миг закрыл глаза, мечтая снова очутиться на земле.

Можно предположить, что отец вытащил все бидоны из этого трюма. Ночью, при бледном свете луны, он не смог, очевидно, пробраться дальше этого трюма. Он работал вместе с моряками, как я сейчас. Нырял и сдвигал бидоны с места. В его задачу входило именно сбить бидон с места. Бидон отрывался от дна и поднимался, вода, завихряясь, сама подталкивала его к прорези люка, где его подхватывали разместившиеся над люком моряки, они бросали бидоны за борт, волны выбрасывали их на берег, а там ранним утром моряки собирали «урожай». Теперь я имел полное представление об этой операции. Да, все было именно так, как говорили моряки. Мне предстояло прочесать все трюмы, один за другим, ничего не делать наобум. Стоит мне удалиться от люка, как я окажусь далеко от места, откуда падает свет, и тотчас собьюсь с пути, заблужусь. Стану жертвой самомнения, собственного безрассудства.