Судьба офицера

— Э! Не цепляйся к словам, ведь все же прекрасно понял! Пожениться мы решили, вот, заявление пока не подали, ведь сорок дней… тьфу, твою мать, какие теперь могут быть сороковины? Ты ж живой! Нет, а что, сообщить о себе не мог, да? Хоть весточку прислал бы!

— Не было такой возможности… Кстати, а как насчет того, чтобы у меня благословения спросить? Я все же отец невесты.

— Да хоть сейчас!

— А не боишься, что откажу?

— Не откажешь!

— Ладно об этом. А где Катя сейчас?

— Виталик ее в одну крутую фирму устраивает. Повез на собеседование с боссом. Должны уже вернуться. Сам, видишь, жду!

— Значит, могут вот-вот подъехать?

— Ну да.

— Тогда вот что, я пока удалюсь, а как встретитесь, подойду, ты же подготовь Катю, а то еще грохнется при виде отца-покойника.

Запрелов прошел за бетонную будку остановки. Капитан УБОП остановил машину возле Александра. Из салона вышла Катя. Она была во всем черном, включая черную косынку на голове, скрывающую ее шикарные волосы. Покинул автомобиль и Виталик.

Запрелов вышел из-за будки, направившись к молодым людям, заходя со спины дочери и капитана милиции. Подходя, услышал голос Кати:

— Ну, все, Саша! Твой друг устроил меня. С понедельника начинаю стажировку.

— Рад за тебя.

Соснин видел приближение Запрелова и добавил:

— Ты знаешь, Катя, я… я хотел тебе сказать…

И замолчал, словно потерял дар речи.

Илья про себя выругался. Тоже мне помощничек, называется, подготовил человека к сюрпризу. Но путь к отступлению был уже отрезан. Он вплотную подошел к молодым людям и продолжил за участкового:

— Катя! Шурик хотел сказать, что тебе совсем не идет траурная косынка, тем более никакого повода носить ее нет!

Катя резко обернулась. Увидела отца. Рванулась к нему.

Прижалась, шепча сквозь слезы:

— Живой!

— Живой, дочка, живой!

Так и стояли они посередине площади, обнявшись, — седой мужчина и молоденькая девушка. И люди, проходившие мимо, с удивлением смотрели на них, не понимая происходящего. Начался дождь, но отец и дочь его не замечали.