Судьба офицера. Трилогия

Работы было много, Андрей по целым дням занимался в сельсовете - приводил в порядок дела, составлял списки запасников, проверял наличность и исправность техники, которую колхоз должен будет поставить армии в крайнем случае, что вызвало неудовольствие руководства, хотя и механик, и главный инженер, да и сам председатель колхоза - люди военнообязанные, и должны по первому же требованию поставить технику в свои части. Но столько лет прошло без войны, и мало кто верит, что повторится то страшное время всеобщей мобилизации. Кроме всего прочего, познакомился со многими ветеранами и инвалидами войны, изучил списки приписников и призывников, узнал, кто учится на тракториста, шофера в системе ДОСААФ, на курсах при районном объединении сельскохозяйственной техники. Поразмыслив, он выбрал четверых десятиклассников, которые по физическим данным, по успехам в учебе и по интересам могли бы пойти в военные училища. Теперь он обдумывал, как подойти к ним, заинтересовать: дело-то не шуточное! Надо склонить к тому, чтобы ребята свою жизнь посвятили военному делу, армии и флоту!

Он совсем забывал о себе, о своей болезни и лишь дома, чувствуя одиночество, отдавался воспоминаниям о Люде, прислушивался, как сладко ноет о ней сердце. Такие вечера очень трудно переносить, и иногда ему кажется, что если с ним и произойдет приступ болезни, то лишь от тоски по Люде, от жажды любви и радости. Но за рабочим столом, особенно когда приходили посетители, ему было хорошо, он ощущал свою нужность: и от него кое-что зависит в этой жизни, и он кое-кому нужен, кто-то верит, что он сможет помочь или разобраться в чем-то.

Однажды к нему в сельсовет пришел Роман с высокой сероглазой девушкой. Она оказалась дочерью Магарова. Тоня держалась довольно свободно, и вначале Оленич с неприязнью подумал о ней, что, как дочь председателя колхоза, она считает, что ей все дозволено и что она везде и всюду представляет отца. Но он ошибся, девочка оказалась умной, общительной и хотя немного высокомерной, но совсем по иной причине. Она была красива, и знала, что многим ребятам нравится.

Роман объяснил:

- Тоня попросила познакомить с вами.

Девушка откинула подстриженную челку густых темных волос: открылся выпуклый лоб, глаза блеснули любопытством, брови поднялись вопросительно.

- Говорят, у вас легендарная судьба? - Она улыбнулась. - Но я никогда не верю слухам.

- Это правильно, - согласился капитан. - Есть у меня задумка: собрать ребят и побеседовать о том, что вас интересует. Но вот незадача! От бумаг устаю. Мне бы какого помощника…

- Может, я смогу? - спросил Роман.

Тоня засмеялась:

- С твоим-то почерком? - Посмотрела на Оленича: - Можно, я попробую? Покажите, что и как делать. Дома у меня есть папки, притащу.

Роман ушел, обиженный.

- Первым делом собери ребят-старшеклассников и допризывников. Хочу познакомиться с ними.

- Ха! Да я вам расскажу о каждом из них в десять раз больше, чем они сами о себе знают!

- Никогда не хвастай, Тоня!

Она, видно, хотела что-то сказать, но сдержалась и поджала губы. Оленич отметил ее гордую независимость. Может быть, именно уверенностью и самостоятельностью она и нравилась ему. «Сильная натура», - решил он.

- Чем думаешь заняться в жизни, Тоня?

- Журналистикой.

Сказано было твердо, словно это для нее уже решенное дело и тут не может быть никаких вариантов. Оленич очень уважал сильных, решительных людей.

- Но я еще хочу стать и фоторепортером! В село приехал один столичный фотокор. Такой задавака! Независимый, откровенный до неприятности… Кому понравится, если вдруг в глаза говорят: «Какой у вас повсюду примитив! Дизайн соответствует самому захолустному вкусу!» Это он так нашему эгоисту Луке Лукичу. Представляете?

- Кто этот фотокорреспондент? - насторожился Оленич. - Какой из себя? Зачем он здесь?

- Эдиком его зовут. Приехал в колхоз от какого-то журнала. Пользуясь моментом, решил подзаработать на фотографиях для классных стендов, для кабинетов. Из себя видный парень, представительный, сильный. Никого не боится, над всеми насмехается. Мне такие нравятся!

- Когда ты его видела?

- Утром был в школе.

- А где он сейчас?

- Пошел в контору колхоза договариваться с Добрыней, чтобы оформить доску Почета. Но отца пока нет, и ни о чем они не договорятся. Скорее всего, он сидит и ожидает председателя.

- Пойдем туда.

- Вы его знаете?

- Пойдем.

Но дверь в кабинет Оленича распахнулась, и ввалился собственной персоной Эдуард Придатько. Он осклабился, и опять показались разреженные зубы. «Вот почему он мне сразу не понравился: похож на хищника».

- Привет, капитан! Тоня, а ты что тут делаешь?

- Я личный секретарь Андрея Петровича.

- Говорила ему обо мне?

- Ты легок на помине: только что хвалила тебя.

- Хвалила? Это хорошо. Но я пришел сказать капитану о том, что не заслуживаю похвалы, что на месте капитана разбил бы костыли о мою голову.