Судьба офицера. Трилогия

Фельдшерица стала спускаться по крутому склону яра, на какую-то минуту ее скрыли заросли камыша, потом она снова появилась, уже на этой стороне. Преодолеть яр и речушку было для нее уже не по силам, она дышала трудно и прерывисто, и на белом лице пламенели пятна. Андрей взял ее под руку и провел к столику, посадил на стул.

- Был у меня разговор с одним человеком… Это районный психиатр. Интересовался вами, расспрашивал, вполне ли вы здоровы. И очень хотел бы посмотреть на вас, Андрей Петрович.

- Зачем? Что ему нужно?

- Это и я хотела бы знать. Я говорю вам на всякий случай. Я ведь тоже ничего не боюсь, как и вы, - Она вдруг засмеялась: - Мы ведь с вами - военные люди!

18

Феноген Крыж не мог сидеть на месте: его властно звали те заветные Лихие острова между Тепломорском и Булатовкой, и в то же время он смертельно боялся ехать. Очутиться на той земле, которую полил человеческой кровью, сейчас ему меньше всего хотелось: казалось, что там каждый человек опознает его, каждое дерево исторгнет проклятье, каждый камень завопит. Но ехать надо. Один-единственный раз, последний раз надо поехать и забрать то, что добыто в тот такой веселый, такой разгульный сорок третий год!

Эдик в последнее время стал сторониться его. Охладел к перспективе создать себе роскошную жизнь? Или боится за свою шкуру? Конечно, молодой, войны не видал, жестокостей не испытал, не знает, что такое власть богатства и богатство власти. Ту драгоценную мелочь, которая попала в его руки в виде женского гребня, видно, промотал с женщинами, а если снова попал к Ренате, то та высосет из него все, до последней нитки. Крыж знал, что есть только две настоящие власти, два могущества - власть оружия и власть денег. Сам он испытал это в полной мере и понимал, что придется расплачиваться за все и тоже сполна.

Решил рискнуть. Одевшись под сельского жителя, Феноген сел в поезд и поехал, чтобы раз и навсегда покончить со всеми таврическими делами - забрать сокровища, убрать Дремлюгу, если удастся - и Оленича, а потом сразу же уехать подальше от этих мест и попробовать перебраться за границу.

Сначала Крыж боялся встретить в поезде знакомых, но прошел почти все вагоны, посидел в ресторане, и ни одного мало-мальски опасного лица не заметил.

Но в речном порту он снова забеспокоился. Люди едут в Заплавное, в Тепломорск. А значит, вполне вероятно, что встретится хоть один, знавший Крыжа по прежним временам. Кассы располагались в полутемном помещении, и поэтому лица были плохо различимы. Приподняв немного воротник, Крыж занял очередь, кося по сторонам, чтобы вовремя укрыться от взглядов знакомых. Впереди стоял черноволосый мужчина в телогрейке. Видимо, он подвыпил, потому что все время заговаривал с людьми, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую. Одна из женщин возмутилась и обернулась к вертлявому человеку:

- Чего толкаетесь! Если выпили, так идите проспитесь. - И перевела взгляд на Крыжа: - Хоть бы вы урезонили этого шебутного человека.

- Кто тут хочет урезонить меня? - Чернявый глянул через плечо на Феногена и нахмурил брови, потом заморгал глазами: - Да ты не земляк ли? Я где-то тебя видел…

- Вы ошиблись: я здесь впервые, - поспешно ответил Крыж и отвернулся.

- Да погоди ты, не отворачивайся: точно мы встречались! А где - надо вспомнить. Может, ты припомнишь меня - я Григорий Корпушный.

- Чего прицепился? Напился, так хоть молчи.

- А, ты вот как, землячок. Ну, погоди, я все же припомню…

Корпушный посмотрел по сторонам, словно ища знакомых, кто подтвердил бы, что человек со шрамом через все лицо знакомый, но не нашел. Гмыкнул и снова повернулся назад: а знакомого незнакомца уже не было. Григорий сплюнул и покачал головой.

Крыж, выбежав на привокзальную площадь, где стояли такси, сел в свободную машину:

- В аэропорт.

Через два часа он уже стоял перед дверью квартиры сына. Эдик удивился:

- Ты не поехал?

- Я уже возвратился.

- Не вижу радости и торжества на твоем лице. Ты не достиг цели?

- Я не ставил задачу сделать сразу все, но разведку произвел.

- Ты плохо выглядишь. Прими ванну, и будем обедать. У меня перед отпуском работы много…

Выйдя из ванной, старик, стоя у стола, выпил стакан водки и начал жаловаться:

- Тяжело мне переносить дальние дороги. А ехать надо… Чуть передохну и сделаю еще одну попытку добраться до своего клада. Деньги тают, скоро и жить не на что будет.

- Как же ты думаешь сбежать за границу, когда здесь трудно передвигаться?