Судьба по имени Ариэль

Напрасно я думал, что справедливость восторжествует и скандалы сойдут на нет. Рана не зажила, только «загноилась»… Святов в Челябинске попробовал связаться с Каплуном, в надежде примирить обе стороны, оставив нам официальное имя «Новый Ариэль». Но этот унизительный шаг Саши я не одобрил. Тем более, что весь гепповский ансамбль категорически был против еще каких-либо «Ариэлей»… Все звезды эстрады, с кем я общался, в один голос защищали меня, но не знали, чем помочь, советуя лишь взять хорошего адвоката. «Дело твое гораздо проще, чем у остальных. Ты — организатор, и это даже доказывать не надо, все это зафиксировано в истории, на пластинках.» Но для этого нужны были финансы и нервы. Ни того, ни другого у меня уже не осталось. Городские власти нарочно не вмешивались в наши дела под предлогом более важных дел. «Арт-старт» дышал «на ладан». Впервые жюри работало бесплатно. Я уже мысленно прощался с фестивалем.

2001 год, «Ой да головушка моя болела…»

В конце января в концертном зале «Россия» с полуторагодовалым опозданием шел 30-летний юбилей «Песняров» с закладкой звезды на «Аллее звезд». К этому времени у них уже два состава. Суть раздела моих дорогих друзей связан с женщиной. Узнаю, что супруга Володи Мулявина, киноактриса Светлана Пенкина стала вмешиваться в мужские дела, а основной состав был не в силах этого принять. Мулявин встал на сторону жены, и появился другой коллектив под названием «Белорусские песняры». Но примирения на юбилее не получилось. Мулявин вначале отказывался от «белорусских», но потом передумал, да поздно — архангельские гастроли не удалось подвинуть…

Конечно, мне приятно было получить приглашение Володи. Выбрал русскую народную «Ой да головушка моя болела», переделав ее в стиле «кантри» с гармошкой. На репетиции мы даже спародировали движения группы «На-на», пристукивая синхронно левой ногой. Это весьма позабавило Мулявина.

Я молил Бога, чтобы на этот раз мою песню не вырезали из эфира. И, слава Богу, увидел себя на экране. Светлана Моргунова назвала мою группу «Новым Ариэлем», и я успокоился… Подумал, что еще не все потеряно. Вдруг меня приглашают в кабинет директора «России» Шаболтая. Идем вместе с администратором Игорем Козырицким. «Ну что, Валерий, теперь ваше 30-летие пора «заряжать» — сказал Петр Михайлович. И переспросил: — Ты еще — не народный?» От такого внимания к себе я потерял дар речи. Говорю: «Документы уже второй год лежат в Челябинске без движения…» — «А ты давай, забирай их оттуда, мы тебе звание через Совет федерации быстрее сделаем!…» У меня закружилась голова… Рассказал про ансамбль-двойник. «Ну, на юбилей-то ты их пригласишь? — вновь вопрошал Шаболтай. — Я думаю, пора и звезду «Ариэль» заложить… В общем, готовь сценарий с Игорем, а он мне будет докладывать, если что… Я предлагаю юбилей сделать осенью и совместить с юбилеем «России — нам тоже 30!» Окрыленный, я начал составлять список приглашенных. В качестве большого оркестра Игорек посоветовал наш, челябинский, народный «Малахит». И я, сентиментальный, вновь проникся «отеческой» заботой о своих бывших. Надо, думаю, хоть на время юбилея забыть обо всем плохом, и думал, кому же из них позвонить…

И тут моя СУДЬБА опять не дает мне скучать. Пока я «витал в облаках», гепповцы перешли к активным действиям. Заимев богатеньких спонсоров, которые оплатили концертные расходы, и, купив в аренду «Россию», как «сарай», решили провести свой юбилей, добавив к 30 еще 5 лет. Следовательно, теперь «Ариэлю» уже было 35! И Ярушин к этой дате теперь не имел никакого отношения, так как старожил Лева еще до знакомства с ним, за школьной партой вынашивал идею создания ансамбля. Это был гениальный гепповский ход! По всей Москве висели гигантские афиши с орфографической ошибкой «Дорога, длиННою в 35 лет…» Так в мае состоялась перепись истории челябинскими музыкантами. Оказывается, это так просто…