Судьба по книге перемен

– Маня, – заговорил Алекс сердито. Ему не понравилось, что она сказала, будто у неё никого нет, – давай договоримся так. Ты сейчас пойдёшь – гулять, выпивать, что угодно! Главное, не сиди одна. А утром я приеду, и мы всё решим.

– Как ты думаешь, может, мне позвонить господину товарищу полковнику? В смысле, Игорю Никоненко?

– Маня, подожди! Не пори горячку! Мы всё обсудим! Слышишь? Пообещай мне, что сейчас никуда звонить не будешь и расследование своё прекратишь!

Мане не хотелось его обманывать, но всё-таки соврала.

– Обещаю, – проблеяла она.

И они попрощались.

Ещё некоторое время она перебирала карточки – «Лис», «Птичка», «Клей», Игорь Валентинович, «Чума» и так далее.

Потом поднялась, охнула от боли в спине, почесала в затылке, взлохматив и без того растрепанные волосы.

За окнами, выходящими на горящий золотом Исаакиевский собор, вечерело. В сквере было полно гуляющих.

Маня пошмыгала носом. От недавних рыданий у неё горели щёки и ломило в висках.

Что там велел Алекс?

Гулять, выпивать, в книжный магазин?..

И Маня отправилась … в сигарный клуб.

Иногда с ней такое случалось – она курила сигары и чувствовала себя при этом американской писательницей из какого-нибудь фильма восьмидесятых, типа «Роман с камнем» или «Она написала убийство».

Не столько ей нравилось курить, сколько… атмосфера.

В таких местах собиралась исключительно респектабельная публика, разговаривали вполголоса, мобильные телефоны не звонили, кормили вкусно.

Клуб на Малой Морской Маня особенно любила – должно быть, потому, что в первый раз её оттуда почти что выставили.

Впервые она увидела этот клуб в путеводителе по Питеру, и он ей страшно понравился – дубовые панели, глубокие кресла уютно потёртого бархата, камины в каждой комнате, тяжёлые столы и мягкий свет, – и потом долго его искала. Десять раз пробежала мимо по Малой Морской и всё не замечала небольшой солидной вывески.

В прихожей клуба, когда она всё же его нашла, её встретил роскошный администратор в костюме-тройке. Он был прекрасен, как сам бог Аполлон и сдержан, как британский принц.

– Вы к нам пообедать? – Тон у него был прохладный.

Здоровенная Маня Поливанова в очках, в джинсах с дырками, с портфелем на широком ремне и бультерьером на буксире не внушала ему особого доверия.

В лицо её он явно не знал.

Маня, отдуваясь – всё же она бегала по Малой Морской довольно долго, – сообщила, что пришла за своей сигарой и рюмкой порто.

– К нам нельзя с собаками, – сообщили Аполлон и британский принц в одном лице. – У нас сегодня клубный день, будут владельцы, а они вообще… не приветствуют в нашем клубе гостей… в джинсах… А у вас ещё и… собака.

Маня, развеселившись, рассказала администратору, что любые владельцы каких угодно клубов будут страшно рады её видеть у себя в гостях, а собака смирная, тоже любит порто и сигары, и как тяпнет, сразу беспробудно засыпает, её никто и не заметит.

– Только порто придётся в миске подать, – закончила она речь, – и на пол поставить.

Аполлон, надо отдать ему должное, всё понял и посторонился, пропуская её внутрь.

Маня прекрасно пообедала, посидела с сигарой, понаслаждалась обстановкой, почитала английский романчик и придумала каверзу.

Назавтра она явилась в клуб при полном параде – чёрные брюки, длинный чёрный жакет, белая рубашка. Бультерьер Вольдемар был облачён в попонку в шотландскую клетку, на шее зелёный шарф с помпоном.

Она своего добилась – Аполлон обомлел на пороге, откровенно, весело и долго разглядывал парочку, а потом объявил:

– Пять баллов!

С тех пор Маня полюбила этот клуб, и там их с Волькой тоже привечали.

И она решила отправиться туда – в конце концов, даже если она заплачет, никто ничего не заметит, столы стоят так, чтобы гости не смотрели друг другу в лица и в тарелки. И там можно сидеть сколько угодно!..

Она выбрала самый дальний столик – между окном и камином, – уселась и заказала еду, хотя есть совсем не хотелось.

…Как им с тётей было вкусно есть пышные огненные котлеты и запивать их холодным «Дом Периньоном» – и это было только позавчера!

Маня выпрямила и без того прямую спину, вытянула шею и тяжело сглотнула.

Она не заплачет.

Она просидит здесь до закрытия, будет читать, выпивать и размышлять, а потом вернётся в «Асторию» ждать Алекса. Всё равно ей сегодня ни за что не заснуть, так что лучше вот так, на людях, чем маяться в полном одиночестве в номере с разложенными на ковре карточками из тётиной картотеки!

– Добрый вечер, Марина.

Маня повернулась и обомлела.

Лев по фамилии Граф – Граф Лев – стоял у неё за плечом, слегка подавшись вперёд, к ней, очень близко. Она дёрнулась, чтоб отодвинуться, наступила Вольке на лапу, тот взвизгнул, Маня вскочила, стакан с водой опрокинулся. Лужа растеклась по столу, закапало с краёв, полурастаявший лёд заскользил в разные стороны.

– Ч-чёрт, – пробормотала Маня.

– Я вас напугал? – Лев Граф нажал кнопку на небольшом устройстве в центре стола – вызвал официанта. – Если так, прошу простить. Я не нарочно.

– Откуда вы взялись?!

Лев Граф огляделся по сторонам, словно недоумевал, откуда бы он мог тут взяться.