Судьба по контракту (СИ)

Некромант, печатая шаг по каменной мостовой, совершил положенный подход к членам городского совета и, лихо щелкнув каблуками, замер в точно положенном месте. Шлем предательски сполз набок. Ильм в сердцах дернул головой. Проклятая железяка с грехом пополам встала на место.

— Почтенные слуги города, — начал он, стараясь, чтобы голос звучал молодцевато, однако глухая лицевая часть шлема на свой лад преобразовывала звуки, придавая им немного квакающий тембр, — на вверенной мне королем и вольным городом Туров для охраны земле, а также в Восточной крепостной башне и восточных воротах ничего, способного устыдить достоинство нашей славной державы не произошло. Вверенная мне дружина готова отдать жизнь за светлого короля. Доложил суть сего дня маг — лейтенант Ильм, сын Нотара.

В воздухе повисла тишина.

Слуги города окинули докладчика задумчивыми взглядами, сродни тем, какими одаривают невыразительные каменные изваяния, и одновременно обернулись к замершим навытяжку солдатам.

Ильм облегченно выдохнул. Вот ведь как бывает… Кому расскажи, не поверят. Ни слова ни сказали, старые хмыри. Не одернули на полуслове, к шлему на голове не придрались. Добрые городские традиции рушатся прямо на глазах. К чему бы это все? Или он был настолько невнятен, что на него решили не тратить свое драгоценное время? Вроде все как надо сказал. Ну, да боги с ними. Меньше нервотрепки.

Почтенная комиссия тем временем активно обхаживала стражников, словно любящие отцы нерадивых сыновей. Холеные белые руки трогательно оправляли складки на видавших виды плащах, осторожно касались тяжелого боевого оружия, придавая ему идеально правильное положение, поправляли шлемы на головах. На лицах старцев блуждали снисходительно улыбки, как у бывалых воинов при виде новобранцев. Вообще, складывалось впечатление, что уважаемые господа немного выжили из ума и с наслаждением играются в солдатики.

Ильм терпеливо ждал, вытянувшись, как и все, во фрунт. Нюхал ржавчину пополам с капустой и старался не чихнуть.

Наконец смотрины закончились и комиссия, даже не обернувшись в сторону новоиспеченного командира, важно продолжила свой путь. Ильм проводил взглядом стальные спины эскорта и, как только они скрылись в темноте, с удовольствием стянул железо с головы. Вдохнул полной грудью свежий, прохладный воздух и мысленно пожелал честной компании приятного путешествия. В доки. Ибо после Восточной башни следующий большой наряд стоял именно там. Значит впереди у них трущобы, трущобы и еще раз трущобы. С подобающими ароматами, своей ночной жизнью и изобилием темных личностей.

Капрал подождал еще немного и резко взмахнул рукой. Монолитный строй сразу же распался на отдельных живых людей.

Ильм подошел к нему и протянул больше не нужный шлем.

— Видал, как сегодня все благостно прошло? — старший солдат расплылся в широкой улыбке, отчего на щеках его появились маленькие ямочки, не очень вязавшиеся с обликом сурового воина, — не орали, ножками не топали, слюной не брызгали…Похоже, ты своим докладом их очаровал. Растопил, понимаешь, того, суровые сердца.

— Что-то не так? — осторожно поинтересовался Ильм, — вроде все сказал буква к букве.

— Да ты бы себя со стороны послушал! Ты ж из-за забрала так проскрипел, что у них лысины вспотели. Теперь мои сержанты только в этом шлеме представляться будут, зуб даю… Завтра точно выпью после смены. Такое дело обмыть надобно. Эх…

Ильм взмахом ладони прервал монолог.

— Ты где эту помойку взял?

— Не понял.

— Шлем, говорю, из каких закромов выудил?

— А, вон оно что, — капрал с чувством почесал нос, — так он у нас то тут лежит, то там. А что?

— Почему капустой воняет?

— Так кто-то его в бочку закинул. В бочке квашеная капуста была. Дней пять, как ее съели, а бочку интенданты никак не заберут. Не обессудь, мастер, если что не так. Нам в таком ходить не по рангу в мирное время. Такой горшок для благородных. Выкинуть жалко. Вот и кочует он у нас как перелетная птица.

— Ладно, — Ильм стянул себя перевязь с мечом, — гостей больше не ждем, командуй ворота закрывать. Потом и поближе к теплу не грех переместиться. Кстати, звать то тебя как?

— Мартином кличут.

— Кличут?

— Стало быть, зовут, — капрал приосанился, — у нас все по мужской линии Мартины. И отец мой, и дед, и прадед. Эй, там на площадке! Опускай решетку!

Где-то над головой торопливо простучали подкованными подошвами сапоги, скрипнула дверь. Сразу после этого за толстыми каменными стенами заскрипели, застучали огромные зубчатые колеса. Ильму даже на миг показалось, что башня зажила какой — то тайной, недоступной пониманию жизнью.

— Пошла, холера ее раздери, — с чувством произнес Мартин, — сколько служу здесь, все удивляюсь, как можно такую тяжесть поднимать и опускать. Механика, что б ее…