Судьба-Полынь Книга I

— Выслушай и постарайся понять. Это должен был рассказать Радкур, но… воспоминания порой болезненны. — Призванный помолчал, взглянул на сидевшую с безучастным видом девушку. — Одиннадцать лет назад у Скорняка была ученица. Редкой одаренности дитя. Со временем Талкара могла стать сильным главой клана. Но ей захотелось власти куда большей, чем могли предложить Привратники. Как каждый учитель, Радкур желал, чтобы ученица достигла вершины искусства колдовства. А она использовала это, уговаривая погружать ее раз за разом в лоно Смерти. Талкара была красивой девушкой, способной увлечь любого мужчину. Думаю, и Скорняк питал к ней не только отцовские чувства. Но все имеет цену. Полученная при погружении сила уже перестала удовлетворять запросы девчонки. Ей требовалось все больше и больше, она задерживалась в лоне Незыблемой дольше и дольше, оставляя часть своей души, и в итоге превратилась в чудовище, едва не разрушившее границу. Талкара начала убивать. Своих. В надежде, что Мать Смерть взамен наделит ее безграничным могуществом. Она грезила подмять под себя весь мир, и Незыблемая подпитывала эти тщеславные мечты. Талкара стала недостающим Матери Смертью ключиком, открывающим выход в наш мир. Тогда Скорняк спустился в мир мертвых и убил ученицу, заперев в клетке пустоты между пределами. Мы его оттуда еле живого вытащили. Дыры, сотворенные Талкарой, удалось заделать, но погибло немало Привратников. Такое трудно забыть… и простить себя. Радкур уехал, опасаясь повторения случившегося.

Ная поднялась, направилась к выходу. Призванный ее не удерживал. Прежде, чем выйти, девушка глухо произнесла, стоя спиной к учителю:

— Пусть не опасается. Больше его не потревожу.

«Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу», — «сестренки» снова и снова безжалостно рубили дерево. Посеченная кора превратилась в лохмотья, а боль не находила выхода. Девушка прервалась на миг, прижалась лбом к изувеченному стволу, тяжело дыша.

«Какая же ты глупышка, Ная… Иди спать. Завтра поговорим».

Это точно, большей дуры свет не видывал. Мудрые Соарты, как же обидно и стыдно! До чего смешно она выглядела, вешаясь Радкуру на шею. И он хорош. Взял и сбежал вместо объяснений. Трус! Трус! Трус! Кинжалы взлетели в руке, вновь вымещая хозяйскую горечь на дереве. Удар справа, удар слева. В сердце!

На загрубевшей ладони вздулись новые мозоли. Следовало надеть перчатки, но привратнице было не до них, когда убегала из селения к Орлиной горе, подальше ото всех. Удар справа. Удар слева. Уйди, боль!

Теплая ладонь, касающаяся щеки. Слова, возвращающие к жизни: «Все будет хорошо, девочка. Я выведу вас». Короткий страстный поцелуй. Все обман. Удар слева. Удар справа. Забудь!

— Пожалей дерево. Скоро в мочало превратишь, — раздался за спиной голос.

Ная обернулась. Ну как же. Кто ж еще.

— Проваливай!

Развалившийся в вальяжной лености на валуне Тэзир скорчил непонимающую рожицу.

— С какой стати? Где хочу, там и отдыхаю. Или это место — твоя собственность?

Как ее бесил этот наглец. Напрасно он пришел сюда. Под горячую руку.

— Тебе мало вчерашнего пира?! — прорычала девушка.

— А что было вчера на пиру? — парень изобразил притворное удивление. — Ах да, вспомнил. Мы разделили чашу единого духа, потом целовались, потом веселили народ якобы боем. Ты устрашающе махала кинжалами и позволяла себя тискать. Согласен — мало. Я бы повторил.

Это уже было чересчур. Недолго думая, Ная швырнула огненную молнию. Тэзира спасла только ловкость. Успел соскользнуть за валун.

— Метать огонь и управляться с кинжалами у тебя получается хорошо, а вот выдержки в бою не хватает, — выглянул он из-за укрытия.

— Кто б говорил. Только шута изображать и можешь. Чеканом машешь, как лесоруб, — огрызнулась колдунья.

— Я тебя первым ударом мог достать, жалел просто. Не веришь? Давай на спор. Один поединок. Победишь — оставлю в покое. Проиграешь — проведешь со мной ночь.

— Размечтался. Слюни подбери.

— Ага, струсила? Понимаешь, что слабее?

Разумнее проигнорировать столь детское подначивание балагура. Но тогда он вообще не уберется отсюда и продолжит досаждать. Отдубасить паршивца хорошенько, что б запомнил надолго…

— Сам напросился. Один поединок. И я не увижу тебя до твоего отъезда, — согласилась девушка.

— Идет, — парень скрылся за валуном, вернувшись через миг с чеканом. Наткнувшись на удивленный взгляд Наи, спросил:

— Что?

— Ты всегда выходишь на прогулку с оружием?

— Могу тебе задать тот же вопрос. Или солгать, что предчувствовал нашу встречу и шанс вновь сразиться с тобой Великой, но, по правде говоря, просто видел, как ты помчалась куда-то рассвирепевшей тигрицей. Решил, вдруг потребуется помощь. Не угадал только, что не тебе, а от тебя, — хохотнул парень. — Не скажешь, в чем дерево провинилось?