Судьба разведчика

В конце первого года осенью Ромашкин сделал для себя любопытное открытие: оказывается, школа была не только учебным заведением, но и резервом Главного разведывательного управления. Сначала как-то не привлекало внимания периодическое отсутствие на занятиях некоторых однокашников. Не видно человека несколько недель или месяц, мало ли какие причины — приболел, уехал в отпуск по семейным обстоятельствам. Но однажды перед общей лекцией, когда вся школа была собрана в клубе, пришел генерал Петухов, мрачный и чем-то явно подавленный. Он печальным голосом объявил:

— Прошу всех встать и почтить минутой молчания светлую память майора Решетникова Ильи Николаевича, нашего слушателя, он погиб при исполнении специального задания.

В другой раз, тоже при общем сборе, начальник школы, веселый и улыбчивый, сказал:

— Товарищи, слушатель второго курса капитан Поройков Геннадий Михайлович отличился при выполнении специального задания, за что награжден орденом Красной Звезды. Прошу его поздравить. Встаньте, капитан Поройков, покажитесь сослуживцам.

Награжденный встал, залился густым румянцем и тут же сел на свое место.

Подобные случаи, чаще радостные, но бывали и траурные, повторялись в течение года не раз. К тому же Ромашкин обнаружил, что исчезают и возвращаются и другие офицеры, но о них слушателям школы не известно, потому что они не попадали в число ни награжденных, ни погибших.

Однажды таинственное отсутствие коснулось и Ромашкина. Его вызвали в кабинет начальника школы. Петухов встретил приветливо:

— Как живешь, ухажер?

—Учусь, товарищ генерал, — в тон с иронией ответил Василий.

— Придется тебе поработать. Что именно поручат, я не знаю. У подъезда стоит серая «Победа», за тобой прислали из ГРУ. Там тебе поставят задачу. Иди. Ни пуха ни пера!

Василий хотел традиционно ответить, но постеснялся посылать генерала к черту, только улыбнулся в ответ. Петухов весело кивнул:

— Я все понял, товарищ капитан.

В машине оказался только водитель, сопровождающего не было — это удивило Ромашкина. Шофер, видно, не знал фамилию Ромашкина, обращаясь по званию. Ворота в городок ГРУ открылись сразу же, как только дежурный увидел номер машины. У входной двери Ромашкина встретил подполковник.

— Прошу, я покажу дорогу.

Пошли похожими длинными узкими, с низкими потолками коридорами. Поднявшись на лифте, прошли через холл, застланный ковровой дорожкой, вошли в приемную, на двери которой была табличка «Начальник Главного управления».

— Присядьте, — сказал подполковник и ушел в кабинет. Вскоре он возвратился: — Заходите, — а сам остался в приемной.

Василий прошел через тамбур, открыл ещё одну массивную дверь и очутился в просторном кабинете.

За большим столом, сияющим глянцевой полировкой, сидел начальник ГРУ Кузнецов Фёдор Федотович. Василий знал, он — генерал-полковник, но сегодня он был в гражданском синем костюме, голова наполовину белая, глаза внимательные, немного усталые.

Василий ощущал то же, что при встрече с командующим фронта Черняховским, — гулко билось сердце, жаркий прилив крови прошелся по всему телу и пульсировал в голове.

И как же не волноваться: перед ним был человек, который знает все, что происходит на земном шаре, во всех странах, об их самых секретных и таинственных делах и намерениях, и не только знает, но может повлиять на ход многих событий вопреки желаниям хозяев.

Изучая историю разведки, Василий знал, что на должность руководителя этой тонкой и ответственной службы во всех армиях мира назначают генералов, обладающих изощренно тонким умом, способным глубоко и широко охватывать политические, экономические, военно-стратегические вопросы и принимать по ним решения, от которых зависит успех деятельности государственных руководителей и высшего военного командования.

Генерал вышел из-за стола, доброжелательно (точно как Черняховский) пожал Ромашкину руку, сразу перешел на «ты» (возраст позволял).

— Иди сюда, — подвел к окну, отодвинул край шелковой шторы и показал на дом, который находился за оградой городка ГРУ, на противоположной стороне улицы. Это был обычный жилой девятиэтажный дом. — Вот, смотри, сколько в этом доме окон. И за одним из них может засесть агент с фотоаппаратом, у которого длиннофокусный телеобъектив. И будет этот человек фотографировать всех входящих и выходящих через нашу проходную. Ты представляешь, какую картотеку может создать такой агент? Кто-то из наших разведчиков приедет в страну работать под крышей дипломата, корреспондента или коммерсанта, а фотография его уже поджидает, и с первых шагов пойдут за ним «хвосты», и на чем-нибудь обязательно подловят. Потому что они будут разрабатывать нашего разведчика прицельно, зная «ху из ху».

Ромашкин не понимал, зачем генерал ему это рассказывает: придется искать агента с фотоаппаратом? Но это дело контрразведки.

Генерал взял его под руку, подошел к большому дивану, обитому мягкой кожей. Они сели рядом.