Судьба с чужого плеча

Обнимаю женщину на прощание и отворачиваюсь, чтобы не встретиться с ней взглядом. Стремительным шагом направляюсь к мотоциклу. Я приеду, обещаю. Как только разберусь в этой страшной истории, приеду и все верну. Слезы застилают глаза, все вокруг кажется искаженным и размытым. На ощупь добираюсь до мотоцикла и падаю на сиденье.

— Я думала, нет ничего страшнее смерти родителей, но похоронить двоих детей…

Влага переливается через край. Руки сами тянутся к Игорю. Он прижимает мою голову к своему плечу и гладит по волосам. Рукав его рубашки промокает, я прилипаю к ней щекой. Становится легче, вылившиеся слезы больше не давят, омытые глаза снова видят мир светлым. Отстранившись, протягиваю Игорю листок с молитвой и телефон. Он раскрывает рот от удивления и с минуту решает, стоит ли шутить.

— Да ты настоящая домушница! Зашла в гости с пустыми руками, а вышла с мобилой.

— Гореть мне за это в аду. Украла у бедной женщины последнее напоминание о сыне. Мать Артура не убивала Катю, точно.

— Откуда ты знаешь, на что способен человек, потерявший двоих сыновей? Вдруг она двинулась?

— В другую сторону.

— В какую еще другую сторону?

— Подалась в религию.

— В религию? После такого… — качает головой Игорь. — Я бы скорее проклял всех и вся…

— Она верит, что Бог забрал сыновей ради их же блага. Молится и ждет, когда сможет к ним присоединиться.

— Это она тебе сказала про благо?

— Главное не то, что она сказала, а то, что я сама в ней разглядела. Я уверена, она не убивала Катю. Иначе она давно наложила бы руки и на себя.

— Тогда кто мог отомстить за Артура? Отец?

— Он собирался подать в суд, но не на Олега, а на предприятие.

— Почему? Разве он не хотел наказать убийцу?

— Олег не мог столкнуть парня с крыши. Он сидел в доме и настраивал телевизор.

— Допустим, с судом ничего не вышло. Тогда отец Артура решил…

— Ничего он не решил. Отец Артура умер два месяца назад. Мать сказала, что осталась совсем одна. Получается, никто из родственников не мог отомстить за парня.

— Значит, у нас нет никаких зацепок, — складывает руки на груди Игорь.

— Кое-что есть, — оглядываюсь на дом я. — Мать слышала, как Артур ругался по телефону с Олегом.

— Думаешь, парень записывал разговоры?

— Дело не в этом. Артур грозился позвонить мне.

— Она так и сказала?! Что ты ей наговорила?

— Только правду.

— Тогда надо сматываться. Она уже сто раз могла позвонить в полицию.

— Успокойся, я не представилась. Она всего лишь слышала, как Артур говорил мастеру, что позвонит его жене.

— Интересно, зачем?

— Меня больше интересует сам телефон.

— Смартфон, — поворачивает мобильник в руке Игорь, — такой по телеку рекламировали. Дорогая штучка.

— Вот именно! Похоже, это единственная ценная вещь в доме.

— А я-то думаю, почему ты телек не вынесла.

— Судя по комнате, с деньгами у Артура было худо. Откуда навороченный телефон?

— Может, он зарплату год откладывал?

— Он работал месяца три, не больше. С зарплатой помощника такой мобильник не купишь. Даже Олег столько не зарабатывает.

— Откуда ты знаешь? Вдруг он тебя обманывает, — говорит Игорь, но, увидев, как изменилось выражение моего лица, меняет тему. — Надо отсюда валить. Сомневаюсь, что тебе удалось столько всего узнать и не спалиться.

— Можешь не сомневаться, — уступаю место на сиденье Игорю.

— И тебе ни разу не пришлось соврать?

— Ни разу.

— Ты и правда не дура, — качает головой Игорь и садится на мотоцикл.

Я надеваю шлем и устраиваюсь сзади. Прижимаюсь грудью к спине Игоря, чувствуя сквозь тонкую рубашку, как бьется его сердце. Пахнет загорелой кожей. Рукам, сцепленным у него на животе, передается вибрация. Кажется, рев двигателя доносится из груди Игоря, а не из мотоцикла. Плавное движение резко прерывается. Ноги Игоря опускаются на землю, он снимает шлем и поворачивается ко мне.

— Вставай.

— Зачем?

— Вставай с мотоцикла!

Его глаза полны уверенности, голос непреклонен. Остается только повиноваться. Я встаю и жду дальнейших указаний.

— А теперь садись на мое место. Обратно повезешь нас ты.

— Но я не умею водить, а еще у меня правая ладонь не сжимается… Травма после аварии…

— Мы ехали сюда полтора часа, я устал. Предложишь отдохнуть по-другому? Заодно можешь отработать потраченный бензин, — вокруг его глаз собирается стайка игривых морщинок, ямочки на щеках подмигивают в такт смеху. — Везешь или отрабатываешь?

— Везу! Только предупреждаю: если разобьемся, в ад отправишься следом за мной.

— За тобой хоть в тюрьму, моя хрупкая домушница!

Я уверенным движением заправской байкерши закидываю ногу, усаживаюсь на мотоцикл и… даже не представляю, что делать дальше.

— Эй, погоди! Меня не забудь, — садится сзади Игорь. — Выпрями спину, ладони на рукоятки руля. Вот так.

Я ощущаю нагретую ладонями Игоря поверхность, поглаживаю рукоятки.

— Согни локти, прижми немного к груди. Поставь ступни на подножки. Молодец!

Благодаря его подбадриваниям я чувствую себя за рулем удобно. Тело расковано, на душе спокойно.

— Что дальше? — спрашиваю в нетерпении.

Игорь поворачивает ключ, мотоцикл начинает вибрировать и издавать приятные звуки.