Читаем Судьба штрафника полностью

— Ранен? Давай в тыл! Ура-а-а!!! — И все бросились на холм, на котором торчал немецкий пулемет. Он молчал, и наши парни, конечно же, не знали, что это я, быть может, спас им жизни, убив пулеметчика…

Я полз, а навстречу мне катился вал огня. Враг густо бил по нашим бойцам, но те продвигались стремительно, и немцы не успевали переносить артиллерийский огонь. Казалось, что они огневым валом сами гонят наших бойцов на свои позиции. Я пополз в котловину, по склонам которой взметались фонтаны огня, дыма и песка, и на ее дне сел, спустил брюки и кальсоны, разорвал индивидуальный пакет и начал обматывать бинтом ногу. Рану я толком не мог видеть — пуля навылет пробила мягкие ткани верхней трети бедра, место ранения залило кровью. Мне было не до любопытства, надо было как можно быстрее выбраться из зоны обстрела. Ползком? Медленно. Я попробовал встать — получилось. Используя винтовку, как костыль, я пошел вдоль лощины. Возле меня рвались мины, и вновь, как и тогда, когда я был связным, осколки меня миновали, я шел как заговоренный.

За сопкой, к которой я шел, сгрудились бойцы. Они что-то кричали мне, махали руками, показывали на вершину соседней сопки. Видимо, оттуда немцы вели пулеметный огонь, не давая подняться и двигаться дальше. Нет, скорее из этого ада! И я, сильно прихрамывая, шел, не имея возможности даже пригибаться.

Я вышел в отвоеванную у врага полосу, стал пробираться к гряде, с которой мы начали атаку. За грядой стояли наши подводы, кухня, командиры взводов, старшины, военфельдшер. Посыпались вопросы: при каких обстоятельствах ранен, далеко ли ушли наши, кто остался жив… Я счастливо улыбался и не мог ничего сказать:

— Воды… Пить…

Мне дали большую кружку крепкого чая с медом, но он был очень сладкий и не утолял жажду. Выпив, я снова просительно смотрел на старшину:

— Воды!..

Васильев подал свою флягу, я не мог от нее оторваться. Меня усадили на ящики с патронами, и вновь посыпались вопросы.

— Погнали! Еще как удирают! — хвастливо с восторгом говорил я. — А ранен я в ногу… — и начал расстегивать ремень и брюки.

Иван Живайкин, ставший мне лучшим другом на все оставшиеся дни войны, удалил сползший с раны jöhht, смазал рану йодом, наложил аккуратную тугую повязку.

— Ничего, — сказал он, — тебе повезло: рана сквозная, пулевая, кость не задета, быстро заживет. Я сейчас заполню карточку на ранение. Старшина, прими винтовку!

Комвзвода Васильев сказал:

— Командир роты представил вас к награде — медали «За отвагу». Вы действовали в бою храбро, да и связным были отважным.

Эта похвала вновь подняла во мне волну радости. Значит, я признан невиновным в нелепой гибели Бугаева, мне не будут мстить!

Старшина принес котелок с борщом и большим куском мяса, хлеб. Я вяло ел, а все стояли вокруг и смотрели на меня, точно я вернулся с того света. Живайкин объяснил, как найти медсанбат, и сказал, что я могу дождаться ночи, тогда меня отвезут, но лучше, если есть силы, идти самому. Я понимал, что надо убираться подальше от передовой, и похромал, опираясь на палку, по дороге, идущей в деревеньку, за которой и размещался медсанбат. И дорога, и деревенька методично обстреливались артиллерией, и я шел в стороне от дороги, по которой, кроме того, идти было тяжело из-за песка.

Вскоре в низине с высокими деревьями я увидел три больших палатки, весь склон на подходе к которым был усыпан лежавшими людьми. Это был пункт первичной обработки раненых, миновать который было нельзя — здесь надо было получить карточку о ранении, без которой могли принять за дезертира. Раненые ждали своей очереди не по одному часу. Между ними сновали санитары и врачи, которые вне очереди забирали тяжелораненых, истекающих кровью, требующих срочных мер для поддержания жизни. До бойцов с легкими ранениями, к которым относился и я, очередь могла не дойти и в течение суток.

Я лег в конце очереди. Противник продолжал вести обстрел наших тылов, один снаряд угодил в верхушку дерева и взорвался. Раненые стонали, вскакивали с мест, проклинали врачей медсанбата — после боя и ранения жизнь была как никогда дорога. Меня тоже не спасали прежние рассуждения, что я не первый и не последний. Каждый пролетающий снаряд, казалось, сейчас попадет в меня, и я, сжав зубы, лежал и смотрел в глубокое чистое небо…

Нервничал и медперсонал — снаряды рвались рядом, раненых прибывало все больше и больше. Наконец, уже ближе к вечеру, вынесли на лужайку столик, за который сел врач, а санитары стали обходить лежащих, сообщая, что те, кто может передвигаться, могут сами подходить к столику. Я поковылял туда, но уже и у столика образовалась порядочная очередь. Однако дело пошло быстрее — ранение не осматривали, а заполняли карту и показывали направление к переправе.

Получив карточку, я пошел, опираясь на палку, в указанном направлении и увидел под обрывом палатку, повозки, ездовых. Оказывается, здесь разместились командование нашей роты и хозвзвод. Я напился у своих чаю и пошел к жердевой кладке через старицу, по которой мы переходили сюда несколько дней назад.

Перейти на страницу:

Все книги серии Война и мы. Военное дело глазами гражданина

Наступление маршала Шапошникова
Наступление маршала Шапошникова

Аннотация издательства: Книга описывает операции Красной Армии в зимней кампании 1941/42 гг. на советско–германском фронте и ответные ходы немецкого командования, направленные на ликвидацию вклинивания в оборону трех групп армий. Проведен анализ общего замысла зимнего наступления советских войск и объективных результатов обмена ударами на всем фронте от Ладожского озера до Черного моря. Наступления Красной Армии и контрудары вермахта под Москвой, Харьковом, Демянском, попытка деблокады Ленинграда и борьба за Крым — все эти события описаны на современном уровне, с опорой на рассекреченные документы и широкий спектр иностранных источников. Перед нами предстает история операций, роль в них людей и техники, максимально очищенная от политической пропаганды любой направленности.

Алексей Валерьевич Исаев

Военная документалистика и аналитика / История / Образование и наука
Штрафники, разведчики, пехота
Штрафники, разведчики, пехота

Новая книга от автора бестселлеров «Смертное поле» и «Командир штрафной роты»! Страшная правда о Великой Отечественной. Война глазами фронтовиков — простых пехотинцев, разведчиков, артиллеристов, штрафников.«Героев этой книги объединяет одно — все они были в эпицентре войны, на ее острие. Сейчас им уже за восемьдесят Им нет нужды рисоваться Они рассказывали мне правду. Ту самую «окопную правду», которую не слишком жаловали высшие чины на протяжении десятилетий, когда в моде были генеральские мемуары, не опускавшиеся до «мелочей»: как гибли в лобовых атаках тысячи солдат, где ночевали зимой бойцы, что ели и что думали. Бесконечным повторением слов «героизм, отвага, самопожертвование» можно подогнать под одну гребенку судьбы всех ветеранов. Это правильные слова, но фронтовики их не любят. Они отдали Родине все, что могли. У каждого своя судьба, как правило очень непростая. Они вспоминают об ужасах войны предельно откровенно, без самоцензуры и умолчаний, без прикрас. Их живые голоса Вы услышите в этой книге…

Владимир Николаевич Першанин , Владимир Першанин

Биографии и Мемуары / Военная история / Проза / Военная проза / Документальное

Похожие книги

1941. Воздушная война в Заполярье
1941. Воздушная война в Заполярье

В 1941 году был лишь один фронт, где «сталинские соколы» избежали разгрома, – советское Заполярье. Только здесь Люфтваффе не удалось захватить полное господство в воздухе. Только здесь наши летчики не уступали гитлеровцам тактически, с первых дней войны начав летать парами истребителей вместо неэффективных троек. Только здесь наши боевые потери были всего в полтора раза выше вражеских, несмотря на внезапность нападения и подавляющее превосходство немецкого авиапрома. Если бы советские ВВС везде дрались так, как на Севере, самолеты у Гитлера закончились бы уже в 1941 году! Эта книга, основанная на эксклюзивных архивных материалах, публикуемых впервые, не только день за днем восстанавливает хронику воздушных сражений в Заполярье, но и отвечает на главный вопрос: почему война здесь так разительно отличалась от боевых действий авиации на других фронтах.

Александр Александрович Марданов

Военная документалистика и аналитика
«Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне
«Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне

День Победы до сих пор остается «праздником со слезами на глазах» – наши потери в Великой Отечественной войне были настолько велики, что рубец в народной памяти болит и поныне, а ожесточенные споры о цене главного триумфа СССР продолжаются по сей день: официальная цифра безвозвратных потерь Красной Армии в 8,7 миллиона человек ставится под сомнение не только профессиональными антисоветчиками, но и многими серьезными историками.Заваливала ли РККА врага трупами, как утверждают антисталинисты, или воевала умело и эффективно? Клали ли мы по три-четыре своих бойца за одного гитлеровца – или наши потери лишь на треть больше немецких? Умылся ли СССР кровью и какова подлинная цена Победы? Представляя обе точки зрения, эта книга выводит спор о потерях в Великой Отечественной войне на новый уровень – не идеологической склоки, а серьезной научной дискуссии. Кто из авторов прав – судить читателям.

Борис Константинович Кавалерчик , Виктор Николаевич Земсков , Игорь Васильевич Пыхалов , Игорь Иванович Ивлев , Лев Николаевич Лопуховский

Военная документалистика и аналитика
1941. Забытые победы Красной Армии
1941. Забытые победы Красной Армии

1941-й навсегда врезался в народную память как самый черный год отечественной истории, год величайшей военной катастрофы, сокрушительных поражений и чудовищных потерь, поставивших страну на грань полного уничтожения. В массовом сознании осталась лишь одна победа 41-го – в битве под Москвой, где немцы, прежде якобы не знавшие неудач, впервые были остановлены и отброшены на запад. Однако будь эта победа первой и единственной – Красной Армии вряд ли удалось бы переломить ход войны.На самом деле летом и осенью 1941 года советские войска нанесли Вермахту ряд чувствительных ударов и серьезных поражений, которые теперь незаслуженно забыты, оставшись в тени грандиозной Московской битвы, но без которых не было бы ни победы под Москвой, ни Великой Победы.Контрнаступление под Ельней и успешная Елецкая операция, окружение немецкой группировки под Сольцами и налеты советской авиации на Берлин, эффективные удары по вражеским аэродромам и боевые действия на Дунае в первые недели войны – именно в этих незнаменитых сражениях, о которых подробно рассказано в данной книге, решалась судьба России, именно эти забытые победы предрешили исход кампании 1941 года, а в конечном счете – и всей войны.

Александр Заблотский , Александр Подопригора , Андрей Платонов , Валерий Вохмянин , Роман Ларинцев

Биографии и Мемуары / Военная документалистика и аналитика / Учебная и научная литература / Публицистическая литература / Документальное