Судьба со словарем

1. Всё схлынуло, всё минуло.
Пусты трещат коробочки,
сдвигаемые в мусорку
усталою рукой.

В душе, конечно, мирное.

В душе, понятно, милое.
В душе, вестимо, тихое.
В душе моей покой.

Как будто жизнь закончилась,

а это только пауза,
а это только музыка —
как зорька над рекой.

Сазаньим всплеском бухают

и ждут меня рыбалочки!
А что пусты коробочки,
так это миг такой.
2. Зачастил словечками,
танцор как каблучками,
пастушок – овечками,
небо – облачками…

3. Разъехались все по дачам.

Замер трепет листвы.
С верной судьбы подачи
в центре вечерней Москвы

остался я, тих и рельефен,

как дальних ущелий пейзаж,
где воздух столь многомерен
и прост – как судьбы карандаш,

который берет на заметку

и намечает меня,
как эту вот малую ветку,
в окно что вписалась, маня

выйти на воздух ущелий,

в позднюю глубь синевы.
Но я остаюсь, неизменен,
в сердце вечерней Москвы.

Поскольку в подобных точках

есть всё для судьбы и мечты.
Расположение почек
прописано жизнью листвы.

4. Первой вкус черешни,

равно и клубники
«орёл, – снимает, – решка?» —
прочие все ники,

псевдонимы то есть

затейливой судьбы.
Судьбы мне внятна повесть,
как дождику – грибы…

5. Вечер спокойно идёт

к своему завершенью,
зная, что его ждёт,
веря в своё спасенье.

Ибо проходит ночь

и наступает утро.
Банально как рифма, точь-в-точь,
к «утру» – от «перламутра».

6. Выпью весь судьбы остаток,

после бега как гонец,
после зова как глашатай,
после грядки – огурец…

7. Ну, вот…проходит…и ушло.

Как солнце село за село.
И бабушка из-под руки
меня, бредущего с реки,

разглядывает… Мой улов?

Вам описать? Не хватит слов!
Две-три уклейки да пескарь.
Каков судьбы моей словарь!

8. Судьба моя слита с телом.

Слова мои слиты с делом.
Мечта моя слита с мечом.
Да я у меча ни при чём!

Разве что меченосец

в детстве напоминал…
Так что же я, гордый уродец,
в распыл пустил номинал

данной мне звонкой монеты?

Что же – сиди не тужи.
На краешке позднего света,
на дальнем приступке души.

9. Как облако, замерло небо

в небе другой глубины.
Вдоволь конфет и хлеба,
святости и вины

на этой земле, припудренной

не столь лепестками роз…
Наивной и многомудренной,
и милой, столь милой – до слёз!

Но я слезой не нарушу

гармонию тишины.
Поскольку приходят в душу
уже не одни только сны…

10. Мы с мамою чистили лук.

 На дольки его потом
 резали… Столько разлук
 с тех пор посетило дом!

Не хватит отпущенных слёз.

Отпущенных мне навек.
До смысла их я не дорос,
а тоже ведь – человек!

11. Что ж я себя усердно

 пинаю ногами всерьёз?
 Занято болью сердце,
 как сад – цветением роз…

12. Весною, вoлнами и рябью

меня отметил вольный век.
Я был в лесу случайный зяблик,
я был, наверно, человек…

Е. Я растворяюсь в синей-синей

и сильной-сильной, как струна
на деке Паганини, сильной,
как мои память и вина,

стране, отпущенной, наверное,

с надеждой странной, чтобы синь
оттаяла и, став сиреневой,
мою всю оправдала стынь…

14. Краешком глаза заметив небо,

 подумаю: «Что оно даст?»
Но в этом вопросе нежном
весь смысл нашей жизни. Балласт

останется здесь, за бортом,

а шар, как воля и мысль,
в омуте голубом
растает, оставив и высь…

15. Отсвет солнца в стекло осой

 впился – сверкай не сверкай.
 Проходит, как жнец полосой,