Судьба солдата

Когда его машина остановилась в расположении отряда, там вовсю работал капитан Овечкин. Самому ему разбираться с личным составом отряда не пришлось, с бойцами уже разобрался капитан. Сволочи есть везде, и в армейской среде тоже, хотя, конечно, поменьше, чем на гражданке. Овечкин, похоже, хорошо знал свое дело. В этот раз он действовал совершенно по-другому. Он уже не рылся в его бумагах и вещах, он не задал ни одного вопроса. Все «факты мародерства и расстрела своих бойцов во время рейда» ему рассказали два десантника, прибывших из последнего пополнения, которые ни разу не ходили, ни в «зеленку», ни на «дорогу». Однако этот факт его меньше всего интересовал. Самое главное – он добыл эти показания, и теперь их хватало для разговора с ним.

– Капитан! Ты-то сам в это веришь, в то, что ты мне предъявляешь? – спросил его Крылов.

– А почему бы и нет? Дыма без огня, старлей, не бывает. Если бойцы рассказывают об этом, значит, что-то подобное было. Вот мы и разберемся, где ложь, а где, правда.

– Давай, разбираться прямо сейчас, на месте.

– Ты мне не указывай, герой, где мне разбираться, здесь или в другом месте. Сейчас поедем к нам в отдел, там и поговорим. Знаешь, Крылов, что я заметил в этой жизни – пока человек на воле, он говорит одно, а стоит его закрыть в камеру, он говорит совершенно другое. Вот вы утверждаете, что все это вымысел, а я говорю, что нет. Может, вам напомнить гибель бойца Смирнова?

– Какого Смирнова? У меня такого бойца в отряде никогда не было. Это какой-то бред параноика.

Александр моментально вспомнил, что в отряде было несколько несчастных случаев при чистке оружия, но все это было до его назначения на эту должность. Насколько он помнил, таких не боевых потерь за все время существования отряда было четыре, в том числе и гибель рядового Смирнова, погибшего от случайного выстрела сослуживца. По каждому из них была проинформирована военная прокуратура и особый отдел. Он хорошо помнил, по каждому подобному случаю были возбуждены уголовные дела, которые затем прекращались из-за отсутствия состава преступления. Никто из командования батальона и отряда не был привлечен ни к уголовной, ни к дисциплинарной ответственности.

– Чего молчишь? Сейчас приедем к нам, и мы тебе там восстановим память.

– А, если я не поеду? Что, застрелите на месте?

Крылов был возмущен до предела, но все его возражения по данным вопросам Овечкин полностью игнорировал.

– Ты не дергайся, герой. Разберемся, там и решим, что с тобой делать дальше. Ты вчера посчитал себя достаточно умным человеком, как же, обманул самого Овечкина. Нет, брат, это я тебя обманул. Это я тебя загнал в угол, из которого нет выхода.

Александр сидел за столом и слушал его. Все происходящее здесь, в его кабинете, казалось ему кошмарным сном. Ему все время казалось, что он вот-вот проснется, и все это исчезнет – и Овечкин, и Афганистан. Но это почему-то не исчезало, а все больше и больше превращалось из фарса в настоящую реальность.

– Крылов! Сдайте табельное оружие, оно вам больше не понадобится. На основании постановления военного прокурора, вы задерживаетесь на десять суток, для выяснения всех обстоятельств. По истечении этого срока вам может быть предъявлено обвинение или вы будете освобождены по реабилитирующим вас обстоятельствам. Надеюсь, вы поняли меня? – официально произнес Овечкин. – Надеюсь, что вопросов у вас ко мне нет.

Крылов кивнул ему, достал свой пистолет и положил его на стол.

– Старшина, примите временно командование отрядом! – приказал он ему – Думаю, что к вечеру у вас будет новый командир. Да, еще. Передайте этот нож новому командиру отряда.

– Есть принять командование и передать нож новому командиру отряда! – тихо отчеканил старшина.

При выходе из помещения его с Овечкиным окружили десантники, которые попытались препятствовать аресту.

– Командир! Что за беспрел! За что вас? Не дадим нашего командира – закричал кто-то из них. – Вы куда его ведете? За что?

Некоторые десантники схватились за оружие.

– Отставить! – громко скомандовал Крылов. – Всем разойтись.

Бойцы застыли на месте, а затем стали медленно расходиться в разные стороны, бросая недобрые взгляды на капитана Овечкина. Они сели в ожидавшую их автомашину, которая, добродушно урча мотором, тронулась с места. Крылов проводил взглядом место дислокации отряда и отвернулся в сторону. Сердце подсказывало, что он никогда больше не вернется сюда.

* * *

Крылов впервые ночевал в камере. В углу помещения стояло ведро, от которого сильно воняло нечистотами. На жестком деревянном топчане лежало два солдатских серых одеяла. В последнее время многое происходило у Александра впервые в жизни. Впервые он встретил девушку, которую полюбил, впервые оказался за границей нашей Родины, впервые вышел на «дорогу», впервые убил своего врага, а теперь впервые вот оказался в этой небольшой камере.