Судьба — солдатская

Немцы сидели под елью на другом краю болота, прикрывшись маскхалатами. Было их двое. Услышав крик, они мгновенно схватили автоматы и, полоснув на голос длинными очередями, стремительно кинулись в лес.

Слинкин нажал на спусковой крючок, но винтовку заело, и она не выстрелила. Матерясь что есть мочи, он бросился через болото. За ним, держа винтовку наперевес, рванулся Зоммер. Буров, провалившись в торфяное жидкое месиво по пояс, размахивал пистолетом и кричал им вслед:

— В обхват давайте! В обхват!

Вбежав в лес, Зоммер огромными прыжками понесся по следам немцев. Слинкин, о котором в роте всегда думали, что он может хорошо только петь, отплясывать барыню да играть на баяне, не отставал.

Когда впереди, метров с пятидесяти, ударили по ним из автоматов, они попадали. Зоммер прицелился в видневшуюся из-за старого пня голову и выстрелил. Голова скрылась, и стрельба смолкла.

— Ползи к ним слева, — негромко приказал Зоммер Слинкину, а сам все всматривался в пень и пространство вокруг него — старался понять: попал ли в немца и где второй?

Слинкин быстро пополз по-пластунски, чтобы оказаться у немцев слева. Буров перебежками кинулся вправо-вперед. Зоммер тоже, стремительно вскочив, сделал перебежку.

Из-за пня не стреляли. Слинкин вдруг закричал:

— Там один, а другого нет! Убитый, наверно, этот! — и, вскочив, побежал к нему.

Пуля угодила гитлеровцу в переносье. Он лежал, уткнувшись лицом в обросший мохом пень.

Буров приказал Слинкину остаться с убитым и побежал, махнув Зоммеру пистолетом, дальше. Но град кое-где уже стаял, и понять, куда направился гитлеровец, было трудно.

Они дошли до ручья и остановились.

— Бесполезно это, — проговорил Зоммер. — По ручью, может, пошел.

— Да-а, — неопределенно растянул Буров и посмотрел на ручей, который бурлил и пенился от стекавшей в него воды, как горная река. — Получается, этого он оставил прикрывать себя… вроде смертника.

— А мы тоже хороши, — сказал Зоммер, нахмурившись так, что над переносицей у него образовались две глубокие складки. — Пролежали там… Не догадались. Дали ему время уйти.

Они вернулись к Слинкину. Тот уже снял со спины убитого ранец с рацией, вывернул ему карманы и выложил все из них на пень.

— У него два документа, — проговорил Слинкин, поглядывая на остановившегося политрука. — По одному он Ганс какой-то… не разобрал, а по другому — гражданин Пскова Петров.

— Это они могут, — вздохнул Буров, думая, как поступить с убитым.

Сняв фуражку и почесав лысину, он посмотрел на Зоммера, склонившегося над документами, и сказал:

— Понесем его? Давайте пойдем на место сбора. Там и решим, что делать с трупом.

— Может, похоронные почести устроим… — на вид спокойно проронил Зоммер, а в душе его все вскипело: «Зарыть его, собаку, здесь, и только. Пусть гниет безвестным».

Зоммер взвалил немца себе на спину — и не такой уж оказался он тяжелый. Приказав Слинкину взять рацию и остальное, пошел к месту сбора взвода. Буров устало пошагал следом. Сзади тащился почти совсем выбившийся из сил Слинкин. Буров глядел на свисающие со спины Зоммера ноги гитлеровца, обутые в наши сапоги, на полу расстегнутого пиджака — он был одет в гражданское — и думал: «Оба немцы, а какая разница! Один прислужничал бандитам и погромщикам, а другой служит трудовому народу, воспитан в интернациональном духе… готов умереть за самые благородные идеи…»

Мысли его прервал Варфоломеев:

— Вот вы где? А мы ищем вас. Вы, оказывается, в сторону отклонились… Вон куда деранули! — И, уже подойдя совсем близко, объяснил, глядя на Бурова: — Я, как услышал выстрелы, всю цепь собрал — и к вам, а под елью только маскхалат. Туда-сюда, все запутали. Уж потом, когда снова стрельбу услышали, кинулись на выстрелы… да и блуждаем все вот.

Зоммер с отвращением сбросил со спины под ноги остановившемуся перед ним командиру взвода гитлеровца и отошел на шаг в сторону.

— Кто его? — спросил Варфоломеев.

— Зоммер, — поставив на мшистую землю рацию, пропыхтел Слинкин.

Зоммеру стало неудобно. Он глуховато пробасил:

— Вместе мы… Что там.

Бойцы обступили убитого. Разглядывали и удивленно и разочарованно — человек как человек, ничем от  л ю д е й  не отличается. Но и хмурились — это был  в р а г, тот, кто кого угодно из них мог застрелить, подвернись ему. И недоумевали — экий сморчок… и вот такие разбой какой учинили на планете!

Буров приказал Варфоломееву немца зарыть. Двое бойцов лениво начали копать малыми саперными лопатами землю. Остальные бойцы отошли в сторонку и, присев на корточки, отдыхали.

Возвращались в роту не спеша. Варфоломеев, видя, что люди совсем выбились из сил, разрешил идти, не соблюдая строй. Все пошли, разбившись на группки — товарищ льнул к товарищу.

Опять, как до грозы, светило солнце. Его горячие лучи падали на мокрую одежду, и она парила.

Взвод, не зная короткой дороги к шоссе, двигался по лесной тропе, которая крутила по скатам холмов, заросших редкой сосной и елью, выводила на опушки, бежала среди кустарника… Но идти было легко — каждому прибавляло бодрости чувство, что сделали они все-таки большое дело.