Судьба, свобода и душа. В чем смысл жизни?

Все религии веками уверяли вас, что вы должны делать это, что вы должны делать то, что вы должны мучить себя, что вы должны отказаться от удовольствий, что вы должны бороться со своим телом, что вы должны отречься от мира. В буддийских писаниях указываются тридцать три тысячи принципов, которым должен следовать искатель. Их невозможно даже запомнить, не говоря уж о том, чтобы следовать им! Я не даю вам ни одного принципа, вы просто должны понять, что это — ваша жизнь — так наслаждайтесь ею, позвольте ей петь внутри вас, позвольте ей стать вашим танцем. Вам больше ничего не нужно делать, кроме того, чтобы открыться, и вы будете осыпаны цветами.

Глава 4 Судьба, предопределение и карма

Существование производит вас на свет как чистый лист бумаги, на котором не начертана ваша судьба, нет такого предопределения, которое, что бы вы ни делали, должно исполниться.

Существование — это свобода. Судьба — это рабство. Свобода означает, что вы сами решаете, что должно произойти. Судьба — это фальшивая гипотеза. Доверие — это нечто совершенно иное. Доверие — это не судьба.

Доверие означает: «Что бы ни случилось, я часть существования, а существование не может быть умышленно враждебно ко мне.

Если иногда кажется, что это оно враждебно, это мое заблуждение».

Предопределены ли наши жизни или нет?

Это не личная проблема, это философский вопрос.

С одной стороны, наши жизни предопределены, с другой — нет. И да, и нет. Эти два ответа можно дать на все вопросы, касающиеся жизни.

В некотором отношении все предопределено. Предопределено все физическое, материальное и ментальное, что в вас есть. Но в вас также есть нечто, что всегда остается неопределенным, непредсказуемым. Это нечто — ваше сознание.

Если вы отождествлены со своим телом и со своим материальным существованием, то ровно в такой же степени вы обусловлены причиной и следствием. И тогда вы машина. Если вы не отождествляетесь со своим материальным существованием, с телом и умом — если вы чувствуете себя чем-то отдельным, отличным от тела и ума и превосходящим их, — то это превосходящее сознание не является предопределенным. Оно спонтанно и свободно. Сознание означает свободу, материя означает рабство. Поэтому все зависит от того, как вы себя определяете. Если вы говорите: «Я — это только тело», то вся ваша жизнь предопределена.

Человек, который говорит, что он является только телом, не может сказать, что его жизнь не предопределена. Обычно те, кто не верит в сознание, не верит и в предопределение. Религиозные люди, верящие в сознание, обычно верят и в предопределение. Поэтому то, что я говорю, может показаться довольно противоречивым, но тем не менее это так.

Человек, познавший сознание, познал свободу. Поэтому только духовный человек может сказать, что предопределения не существует. Это осознание приходит лишь тогда, когда вы полностью разотождествляетесь с телом. Если вы чувствуете, что существуете только как материя, свобода невозможна. Для материи свобода невозможна. Материя — это то, что не может быть свободным; это то, что полностью заковано в цепи причин и следствий.

Как только человек достигает сознания, просветления, он полностью выходит из области причин и следствий. Он становится абсолютно непредсказуемым, о нем ничего нельзя сказать. Он начинает проживать каждое мгновение, его существование становится дискретным.

Ваше существование подобно цепи, в которой каждый шаг определен прошлым. Ваше будущее на самом деле не будущее, оно является лишь побочным продуктом прошлого. Ваше будущее определяется, формируется и обусловливается прошлым. Именно поэтому оно предсказуемо.

Б. Ф. Скиннер говорит, что человек так же предсказуем, как и все остальное; единственная трудность в том, что мы еще не изобрели средств, позволяющих досконально узнать его прошлое. Как только мы узнаем его прошлое, мы сможем предсказать все его проявления. Что касается людей, с которыми он работал, Скиннер прав, поскольку все они предсказуемы. Он проводил эксперименты с сотнями людей и обнаружил, что они все являются механическими существами, у них нет ничего, что можно было бы назвать свободой.