Судьба, свобода и душа. В чем смысл жизни?

Это как механизм, в котором работает только одна деталь… Например, настенные часы: кому они нужны, если в них работает только секундная стрелка, а часовая и минутная стрелки стоят на месте? Какое-то движение происходит, одна часть работает, но пока не заработает весь механизм и не заработает гармонично, песни от таких часов не дождешься.

Однако именно в таком положении вы и находитесь: вы живете частично, лишь какой-то одной своей маленькой частью. Поэтому шум есть, а песни нет. Вы двигаете руками и ногами, но танца из этого не выходит. Танец, песня, значимость возникают тогда, когда вы начинаете действовать как одно целое, гармонично и слаженно. И тогда не нужно задавать вопросы типа: «Есть ли в жизни смысл?» Вы и так знаете ответ.

Жизнь сама по себе и есть смысл. И нет в ней иного смысла.

Но вам не позволяют оставаться единым целым. Вас делят на части, кромсают на куски. Некоторые ваши части полностью закрыты — вы даже не знаете, что они у вас есть. Многие из них брошены в подвал. Многие из них подверглись такому осуждению, что, хотя вы и знаете об их существовании, вы не осмеливаетесь принять их как часть себя — вы постоянно их отрицаете и подавляете.

Вы знаете в себе лишь очень маленький фрагмент, именуемый «совестью», который является общественным продуктом, а не вашей естественной частью. Общество создает внутри вас совесть, чтобы контролировать вас изнутри. Снаружи вас контролирует полиция, суд, а изнутри — совесть, которая является гораздо более мощным орудием управления.

Вот почему даже в суде вам вначале дают Библию. Вы клянетесь на Библии, потому что суд знает, что если вы христианин, то, когда вы кладете руку на Библию и говорите: «Клянусь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды», ваша совесть вынуждает вас говорить правду, ведь вы поклялись именем Господа Бога и прикоснулись к Библии. Если скажете неправду — отправитесь в ад.

Раньше, если вас арестовывали, то самое большее, что с вами могли сделать, это посадить в тюрьму на несколько месяцев или лет. Сейчас же вас отправляют навечно в ад. Даже суд признает, что власть Библии, Бхагавадгиты, Корана гораздо сильнее власти суда, вооруженных сил и армии.

Совесть — это одно из самых ужасных изобретений человечества.

С самого первого дня жизни ребенка мы начинаем формировать в нем совесть — ту малую часть, которая будет постоянно осуждать все, что неугодно обществу, и хвалить все, что ему угодно. Вы перестаете быть одним целым. Совесть вынуждает вас постоянно быть начеку — Бог следит за вами. Он наблюдает за каждым вашим действием, за каждой вашей мыслью — будьте осторожны!

Свобода не допускается даже в мыслях — Бог все видит. Он только и делает, что подсматривает! Он подсматривает через замочную скважину каждой ванной комнаты, он не оставляет вас в покое даже в ванной!

В обществе постоянно говорят о свободе мысли — это полная чушь, потому что с самого начала в каждом ребенке закладывается фундамент несвободы мысли.

Они хотят контролировать ваши мысли, они хотят контролировать ваши сны. Они хотят контролировать вас целиком и полностью. И делается это при помощи очень хитрого устройства — при помощи совести. Она терзает вас. Она постоянно твердит: «Это неправильно, не делай этого, иначе будешь страдать». Она постоянно принуждает вас: «Делай это, это правильно, за это тебя ждет награда». Совесть никогда не позволит вам быть целостными. Она не позволит вам жить без запретов, без границ, она не позволит вам жить совершенно независимо и быть теми, кем хотите.

Однако только в этом случае жизнь имеет значение, смысл, но не тот смысл, который происходит от целей, а смысл, который проистекает из самой жизни. Тогда, что бы вы ни делали, само делание является для вас наградой.

Например, я разговариваю с вами. Мне это нравится. В течение тридцати пяти лет я постоянно говорю без всякой цели. Так много разговаривая, я мог бы без проблем стать президентом, премьер-министром. Так много разговаривая, я мог сделать все, что угодно. И чего я добился?

Но я изначально не хотел ничего добиваться — мне это просто нравилось. Это моя живопись, моя песня, моя поэзия. Моменты, когда я говорю и чувствую с вами единение, моменты, когда я вижу, как загораются ваши глаза, когда я вижу, что вы меня понимаете, доставляют мне такую безмерную радость, что я не думаю, что к этому можно еще что-то добавить.

Действие, любое действие, совершаемое тотально, каждой фиброй вашего существа… Например, если вы свяжете мне руки, я не смогу говорить, хотя между руками и речью нет никакой связи. Я пытался. Однажды я сказал приятелю, который жил у меня дома:

— Свяжи мне руки.

— Что? — удивился он.

— Свяжи мне руки, а потом задавай вопросы.

— Мне всегда страшно у тебя останавливаться, ты сумасшедший. Если кто-то увидит, что я связал тебе руки и задаю вопросы, а ты отвечаешь, что он подумает?

— Забудь об этом. Закрой дверь и делай, что я тебе говорю.

Он привязал мои руки к двум колоннам и задал вопрос. Я изо всех старался на него ответить, но руки были связаны, и у меня ничего не вышло. Тогда я сказал: