Судьба темнее, чем любовь

И не важно, что я выросла, слушая истории о валькириях и Вальгалле. Не важно, что я знаю правду об этом месте и что моя мама была валькирией. Если так подумать, то, наверное, у многих людей среди предков есть валькирии. Вот только никто об этом не знает. Как-то нечестно…

– Что означают букеты, которые вы составляете? – спросила я, просто чтобы что-то сказать, потому что тишина в лифте становилась невыносимой. И потому, что нам оставалось проехать еще пятнадцать этажей.

Аяне окинула меня удивленным взглядом и ответила:

– Бюро ритуальных услуг существует так давно, что работает практически без нашего участия, обеспечивая нас необходимым доходом. Цветы – это наш личный вклад в дело. Составлением букетов занимались еще первые валькирии, основательницы этого места. Так они чтили память душ, которые не попали в Вальгаллу. Мы сохраняем эту традицию и по сей день.

Странно, что мама ничего об этом не рассказывала. Впрочем, она не рассказывала ни о похоронном бюро, ни об остальных восьми валькириях. Или семи, если я все правильно поняла, хоть я понятия не имею, кто эта таинственная Ви и что с ней случилось.

С каждой секундой я все яснее понимаю: мама многое от меня скрывала. Я чувствую себя преданной и ничего не могу с собой поделать. Я злюсь. Мне больно. Пусть я и не та, кому мама собиралась передать свои силы и полномочия, но я все еще ее дочь. Как она могла столько всего скрывать? Как могла погибнуть, если была бессмертной? Как могла оставить меня одну?

Я осталась совсем одна – теперь я осознала это пронзительно остро. У меня больше нет семьи. Нет ни отца, ни бабушки с дедушкой, ни дяди, ни тети, ни двоюродных братьев-сестер… А валькирии, мамины названые сестры, не хотят иметь со мной ничего общего. Я совершенно одна. И я не знаю, что делать и куда идти.

Глава 8

Удивительно, насколько сильно может измениться жизнь всего за один день. Да что там за день – за секунду! И сегодня это снова произошло. Не знаю, как я пережила период до похорон и сами похороны, но потом у меня появилась четкая цель: приехать сюда, выяснить, что случилось и кого я видела на месте аварии. Эта цель придала мне сил и помогла выдержать тяжелую дорогу. Но теперь… теперь у меня больше нет цели.

Мы с Аяне в полнейшем молчании вернулись в вестибюль. Саманта окинула меня сочувствующим взглядом, передала мне мои вещи и вернулась к работе.

«Вот и все», – поняла я, чувствуя накатывающую панику. Другого шанса мне уже не представится. Валькирии не станут встречаться со мной во второй раз, они не захотят больше со мной разговаривать. Я должна что-то сделать! Что-нибудь, что угодно!

Взгляд скользнул по блестящему вестибюлю и остановился на неприметной двери.

– Можно?.. – откашлявшись, спросила я и указала в сторону туалета. – Дорога у меня была долгой…

Тепло улыбнувшись, Аяне взяла у меня из рук сумку и куртку.

– Конечно. Я подожду тебя здесь, – сказала она.

Иначе говоря: «Я не спущу с тебя глаз и лично прослежу за тем, чтобы ты убралась отсюда подобру-поздорову».

С одной стороны, я все еще жутко злюсь на этих валькирий, с другой – даже могу их в чем-то понять. Если бы мне было несколько сотен или даже тысяч лет и две мои сестры недавно погибли, я бы вряд ли горела желанием возиться с дочерью одной из них. Но это не значит, что я сдамся так легко!

К тому времени, как я вошла в дамскую комнату, глаза уже привыкли к белому цвету и он перестал меня слепить. Я посмотрела в зеркало и испугалась собственного отражения: налитые кровью глаза, растрепанные волосы, бледная кожа… Я нащупала рану на виске и поморщилась, надавив на нее слишком сильно. Голова тут же запульсировала от боли. Впрочем, боль напомнила мне о том, что я жива. Что я должна что-то сделать. Все, что произошло, случилось не просто так! Приезд сюда, то, что я нашла Вальгаллу – пусть и не настоящую, а похоронное бюро… Разговор с валькириями. Авария, гибель мамы и Феньи. Во всем этом должен быть какой-то смысл.

Мой взгляд бесцельно блуждал по помещению. Вот сверкающая раковина, рядом – корзинка, в которой лежат дезодорант, крем для рук, тушь и тампоны… У зеркала стоит ваза с пестрыми цветами, которым не полагается цвести в это время года. Вот потолок с вентиляционным отверстием, но оно слишком крошечное, чтобы в него можно было пролезть. Не говоря о том, что до потолка еще надо допрыгнуть. Вот две белоснежные двери, ведущие в кабинки, а вот маленькое окошко…

Секундочку.

В несколько шагов я оказалась у окна и распахнула его. Мы на первом этаже, окно выходит в переулок или на задний двор. Похоже, там довольно малолюдно. На окне нет решеток, но оно довольно небольшое – пролезет разве что ребенок. А впрочем… Я оглядела себя сверху донизу. В отличие от мамы и Феньи я всегда была довольно маленькой. Самой маленькой в семье.

Задумчиво закусив губу, я приняла решение. Взяла несколько бумажных полотенец, скатала и засунула их между рамой и стеклом так, чтобы окно оставалось чуточку приоткрытым, даже если изнутри это было незаметно. Потом шагнула назад и внимательно оглядела творение рук своих.