Судьба Трайна

Он изучал мое лицо, пока я не начала ерзать, тем не менее я так и не решилась прервать наш зрительный контакт. Ему нужно было знать, что он не один. Люди заботились о нем.… в том числе и я, как оказалось, хоть я и не осмеливалась признаться в этом вслух, иначе Трайн воспринял бы это как приглашение снова приударить за мной.

«Неужели это так плохо?», — я отогнала эту непрошенную мысль.

Трайн тяжело сглотнул, словно пытаясь сдержать слезы, — что было совершенно невозможно — затем медленно обвил руками мою талию и опустил голову на изгиб моей шеи. Вместо сильных объятий, которые он дарил мне в прошлом, эти были нежными и неуверенными. Не думаю, что я когда-либо была так смущена. Или тронута.

Так мы сидели — Трайн уткнулся лицом в мою шею, а я гладила его широкую спину — довольно долго. Казалось, прошли часы, но я могла бы просидеть еще больше, если бы проходящая мимо молодая пара не привлекла внимание Трайна.

— Как думаешь, это будет девочка? — спросил Урдрум, пара моей подруги Яры.

Новость о ее беременности застала меня врасплох. Я бы вскочила, чтобы поздравить подругу, но что-то в том, как Трайн смотрел на них, остановило меня.

— Очень надеюсь, — улыбнулась Яра, когда они проходили мимо. — Нам нужно столько девочек, сколько мы можем получить.

Даже с моим новым сверхчувствительным слухом Варга я больше ничего не слышала, когда они шли к своей хижине, но Трайн не отводил взгляд до тех пор, пока они не скрылись из виду. Видя его таким, я забеспокоилась. Если Трайн — плохой, злой, безумный Альфа — был чем-то расстроен, то это должно было быть нечто очень серьезным.

— Что происходит, Трайн?

Он покачал головой, отказываясь смотреть в мою сторону.

Я вздохнула.

— Помнишь пророчество Уммы? Она предрекла, что свет замерцает за утренней пеленой. Возможно, под утренней пеленой она имела в виду пелену тьмы? Думаю, Умма пыталась донести до нас, что даже если все кажется мрачным, мы должны верить, что в конце концов все наладится.

Его тело напряглось, и Трайн процедил сквозь стиснутые зубы:

— Итак, разве это не прекрасная мысль?

Даже не взглянув в мою сторону, он встал и зашагал в лес, оставив меня в таком ужасе, которого я не испытывала никогда в жизни.

Глава 11

Трайн

Сегодня Арлин заставляла меня рисовать зал заседаний… очень уродливое здание. Она говорила что-то о том, чтобы научить меня видеть другую точку зрения, но это было бессмысленно, так как, похоже, я был единственным в этой гребаной деревне, кто имел хоть какое-то представление о том, что на самом деле означало это слово. Как оказалось, в мире искусства это обозначало нечто совершенно иное.

И это было хорошо. Мне нужно было отвлечься от новостей, которыми Натали и Джерек поделились с нами неделю назад. Это пожирало мои внутренности… мою душу. Надо мной нависла черная туча, а единственными яркими лучами света были наши тренировки и занятия искусством с Арлин.

Тренировки позволяли мне избавиться от разочарования. Естественно, я не причинял вреда Арлин, но сам акт «борьбы», казалось, поднимал мне настроение. Я усердно работал с ней, обучая дополнительным движениям больше ради себя, чем ради нее. Казалось, мое тело потело не из-за напряжения, а от безысходности. Несколько часов спустя я снова чувствовал себя почти нормально.

А вот на то, чтобы привыкнуть к искусству, ушло больше времени. Сначала я думал, что это глупо. Кого волновали такие бессмысленные занятия, как рисование красивых картин, когда мы стояли на пороге войны? Но с тех пор, как я обнаружил, что весь наш вид обречен, у меня выработалось удивительно мягкое отношение практически ко всему. То, что когда-то привело бы меня в ярость, теперь оставляло во мне двойственное чувство. В конце концов, какой в этом смысл? Если терранцы уничтожат нас завтра, какое это будет иметь значение? Мы все равно были практически мертвы.

— Хорошая картина, — произнес грубый голос позади меня.

Вздрогнув, — никто не подкрадывался к Трайну, Альфе племени Холмов! — я резко обернулся, а в моем горле зародилось рычание. Чорн, второй заместитель Солана, поднял руки в притворной капитуляции.

— Нет, я серьезно, — пробормотал он, делая шаг назад из-за моего рычания. — Никогда бы не подумал, но ты настолько талантлив. Конечно, у тебя прекрасный учитель.

Чорн улыбнулся Арлин, из-за чего волосы на моем затылке стали дыбом. Мое раздраженное рычание заставило его довольно быстро отойти, но я с удивлением обнаружил, что румянец гордости опалил мою кожу.

— Знаешь, он прав, — улыбнулась Арлин. — За последние несколько дней ты добился невероятных успехов. Твое понимание другой точки зрения почти безупречно.

— Я и так это знал.

Вместо того чтобы рассердиться, Арлин рассмеялась.

— Мне бы твою уверенность, Трайн.

— А следовало бы. Ты человек дела.