Судьба цивилизации. Путь Разума

Замечу, что сам исходный термин “sustainable development” нуждается в комментариях. Несколько десятков лет тому назад у специалистов, занимающихся проблемами развития экосистем, появился термин “sustainability”, относящийся к развитию популяции, жизнедеятельность которой проходит в той или иной конкретной экосистеме (экологической нише). Он означал, что развитие популяции должно происходить так, чтобы не разрушить целостность вмещающей экосистемы, жизнедеятельность которой, в свою очередь, не угнетает функционирование изучаемой популяции. Примером нарушения условий sustainability является появление в экосистеме вида-монополиста. Это явление неизбежно ведет к деградации вмещающей экологической ниши и как следствие - к деградации самого вида.

Уже позднее комиссией, которую возглавляла тогдашний премьер-министр Норвегии г-жа Брутланд, был предложен термин “sustainable development”. Вероятно, по аналогии с биологическим термином.

Я думаю, что этот термин, а тем более его русский перевод как “устойчивое развитие” возник у политиков, в виде своеобразного компромисса между научным пониманием современной реальности и стремлением политических лидеров предложить перспективы более оптимистические, чем они представляются ученым, но зато более удобные для большого бизнеса. И необходимые тем, кто реально правит миром и для кого смертельно опасны любые планетарные нестабильности. Я уж не говорю о кардинальных перестройках! Особенно социального порядка.

Поэтому на заседании Высшего экологического совета Российской Федерации, а затем и на специальных слушаниях в Думе, состоявшихся 1 июня 1995 года и посвященных проблемам устойчивого развития, я выступил с публичной критикой государственной концепции устойчивого развития и предложил свое толкование этого термина, некоторые фрагменты которого и будут даны ниже.

По существу, мое понимание этой проблемы уже изложено в предыдущих главах и является следствием логики развития природного явления, которое называется “становлением человечества”, или антропогенезом. Реализацию принципа “sustainable development” я предлагаю рассматривать как некоторый предварительный этап выработки стратегии, обеспечивающей возможность сохранения человечества. Если угодно, как некоторый тайм-аут на то время, пока человечество сможет сформировать программу достаточно кардинальных изменений планетарного образа существования и обеспечить общее согласие по этому вопросу.

Но необходимо четко представлять, что этот принцип не является “путевкой в жизнь”.

5.3. Две крайние точки зрения

Для того, чтобы вложить в термин “устойчивое развитие” смысл, отвечающий современным потребностям человечества, надо представить себе перспективу взаимоотношений Природы и общества, очищенную от любых иллюзий как сверхоптимизма, высказываемого апологетами рыночной экономики, так и необоснованного алармизма, лишающего человека энергии и стремления к поиску. Не менее важно понять, к чему имеет смысл стремиться! Избегать иллюзий и оценить возможности человечества реализовать желаемые цели (которые еще предстоит сформулировать). Это важнейший и необходимейший предмет дискуссий. Цели нельзя придумать: это синтез стремлений людей и знаний о реальных возможностях. Может быть, следует сказать иначе: цели - это стремления и чаяния людей, пропущенные сквозь критицизм научной мысли. Но все это нам еще предстоит осознать.

О возможных путях развития планетарного общества, о желаемом будущем сегодня высказано уже много разных суждений, носящих, как правило, утопический характер. Среди них есть две крайние точки зрения, требующие комментария. Согласно одной, перспектива человечества - его автотрофность, т.е. независимость от Природы, на основе искусственного кругооборота веществ и создаваемой человеком второй природы. В России эту точку зрения активно пропагандировал К.Э. Циолковский, ею интересовался и В.И. Вернадский, хотя говорил о ней гораздо осторожнее. И особенно много ею занимались те, кто думал о путешествиях в космосе и жизни на других планетах. Ею продолжают заниматься и сегодня. Например в Аризоне, где сооружена “искусственная биосфера” и проводятся весьма важные эксперименты. Занимаются идеей автотрофности и в Красноярске, в институте биофизики, хотя из-за общего кризиса российской экономики эти дорогостоящие исследования постепенно сворачиваются.

Замечу, что такие занятия могут иметь вполне определенный практический смысл, но не для поиска альтернативы жизни человека в биосфере, а для целей космических полетов, которые никак не связаны с реализацией идеи автотрофности человечества, а являются практической необходимостью.