Судьба убийцы

Я проторчал на палубе, пока не начало смеркаться. Приучал себя высматривать на деревьях крохотные дома. Когда стемнело, в некоторых из них зажгли свет. Он пробивался сквозь бумажные стены, и казалось, будто на деревьях развешены фонарики. В ту ночь мы причалили возле нескольких лодок, и с деревьев к нам стали спускаться люди: одних интересовали свежие слухи, другие хотели что-то купить, продать или обменять. Больше всего ценились сахар и кофе, небольшие мерки того и другого матросы выменивали на свежую зелень для освежающего чая и нанизанные на бечевку яркие раковины улиток. Беллин подарила Спарк ожерелье, и та пришла в такой восторг, что женщина по-настоящему улыбнулась.

– Трехог уже близко, – сообщил нам Лефтрин, когда мы собрались на камбузе. – Наверное, завтра утром пройдем Кассарик и причалим в Трехоге днем.

– А вы не будете останавливаться в Кассарике? – с любопытством спросил Пер. – Я слышал, это там появились на свет драконы.

– Да, там, – подтвердил Лефтрин. – А еще там живут предатели, те, кто нарушил традиции торговцев и так за это и не получил по заслугам. Люди, приютившие тех, кто убивал драконов ради их крови, костей и чешуи. Мы дали им возможность искупить свою вину, покарав предателей. Но они ею не воспользовались. С тех пор ни один корабль драконьих торговцев не останавливается в Кассарике. И так будет до тех пор, пока Кандрал и его присные не получат свое.

Спарк побледнела как полотно. Насколько хорошо она спрятала сосуд с драконьей кровью, который прихватила из Чейдовых запасов? А может, Шут уже истратил ее всю? Никогда еще при мне Лефтрин так не горячился.

Но Янтарь отозвалась спокойно и даже весело:

– Как же мне не терпится снова повидать Альтию и Брэшена! Или, наверное, теперь мне следует говорить «повстречать»? Ах, если бы я только могла снова их увидеть! И Эйсына тоже.

Капитан Лефтрин уставился было на нее в удивлении, потом опомнился:

– А я и забыл, что вы знакомы. Ну, как бы то ни было, Эйсына повидать у тебя не получится. Несколько лет назад он решил послужить немного на Проказнице, да так на ней и остался. Проказница была тут в своем праве, но, я слышал, Альтии и Брэшену нелегко было отпустить парня! Однако он теперь взрослый, ему и решать, как жить. Может, он и носит фамилию Трелл, но по материнской-то линии он Вестрит, так что у Проказницы есть на него право. Как и у него на нее, пусть Пиратским островам это и не нравится. – Он понизил голос: – Совершенный тоже не очень-то хотел его отпускать. Он потребовал, чтобы в обмен ему выдали крестника, Парагона Ладлака. Он принадлежит к семейству Ладлак, но, я слышал, на Пиратских островах его кличут Кеннитссон, сын Кеннита то есть. – Лефтрин поскреб небритую щеку. – Ну так вот, мать Кеннитссона, королева Пиратских островов, не желает его отпускать. Совершенный заявил, что его обманывают. Он назвал это обменом заложниками, хотя тут же напомнил, что у него есть право на обоих парней. Но Этта, королева Пиратских островов, отказалась без разговоров. До нас даже дошли слухи, что Кеннитссон ухаживает и, возможно, женится на одной богатой дамочке с островов Пряностей. Ну, если Этта хочет его женить и сплавить из дому, ей стоит поспешить. Он уже давно жених не первой молодости. А если он таки женится, то вряд ли уже будет ходить на Совершенном. Совершенный, когда об этом заходит речь, сразу хандрить начинает, так что мой совет: лучше не спрашивайте много об Эйсыне.

– Не понимаю, – без нажима произнес я, хотя Янтарь явно все поняла.

Лефтрин заколебался.

– Ну ладно, – медленно проговорил он, словно решившись открыть мне секрет. – Сейчас капитаны живого корабля Совершенный – Альтия и Брэшен, но прежде он много десятков лет принадлежал семейству Ладлак. Его у них похитили, и долгое время пират по имени Игрот творил на нем свои черные дела. Каким-то образом Совершенному удалось бежать и найти дорогу к родным берегам Удачного. Его вытащили на берег и оставили торчать там. Когда он перешел к Альтии и Брэшену, Совершенный был старой развалиной. Они привели его в порядок и снова спустили на воду. Но в глубине души он остается кораблем Ладлаков, и потом пират Кеннит Ладлак на время вернул его себе. И умер на его палубе. Неудивительно, что этот корабль хочет, чтобы на нем ходил сын Кеннита. И Эйсын.

– А как же Альтия? – с сомнением спросила Янтарь. – Что она думает насчет того, чтобы сын Кеннита поселился на борту Совершенного?

Лефтрин пристально посмотрел на нее. Я почувствовал: тут что-то кроется. Но он проговорил только:

– И об этом тоже не стоит говорить на борту Совершенного. Пусть его уже и не кличут безумным кораблем, я бы не советовал испытывать его терпение. Или Альтии. Есть вещи, о которых они не могут договориться между собой.

Янтарь с благодарностью кивнула:

– Спасибо за предупреждение. Иногда лучше помолчать, чтобы не натворить бед.

Той ночью мне не спалось. Нам предстоял новый отрезок пути, и проделать его придется уже на другом корабле. Я все дальше забирался на неизведанные земли и зачем-то тащил за собой сущих детей.

Лежа в темноте каюты, я проговорил: