Судьба убийцы

Но мой мир летел в тартарары, как корабль в бурю, и я не могла не задаться вопросом: а что, если это на самом деле не мой отец? Что, если он никогда не был моим отцом? Баррич же не был отцом Неттл. И до меня много детей вырастили приемные родители. Но Молли была моей матерью. В этом я не сомневалась ни мгновения. Если только… Мне в голову пришло такое про маму, что и подумать страшно. Но это объяснило бы, почему я так не похожа на него… И почему он так легко бросил меня в тот день. Он сказал – ему нужно идти, нужно спасать искалеченного старого попрошайку. Слепого нищего со сломанной рукой и искалеченной, выпирающей вверх ступней…

Тут корабль медленно, тошнотворно накренился. Мне показалось, будто он встал торчком на носу. Мы движемся или стоим на месте? Я не могла понять, пока не раздался удар, мощный и в то же время глухой. Что-то стукнулось о стену рядом со мной, а потом, когда корабль попытался выровняться, свалилось на пол. Я почувствовала, как он начал тонуть и вдруг выпрыгнул на поверхность как пробка. Даже тут, под палубой, я слышала, как наверху затрещало дерево и закричали матросы. Что случилось?

– Судя по звуку, мы потеряли часть такелажа. Может, даже мачту, – раздался глубокий голос Керфа. Эти слова он выговорил медленно, потом будто спохватился и встревоженно спросил: – Куда мы плывем? Когда это мы успели сесть на корабль? Я вез свою добычу, свою женщину домой к матери! Где она? Как мы тут очутились?

– Усмири его! – крикнула Двалия Виндлайеру, но тот не отозвался.

Я вытянула ногу и уперлась ею во что-то мягкое и податливое, лежащее на полу.

– Кажется, Виндлайер ударился головой, – сказала я и тут же мысленно обругала себя за глупость.

Виндлайер в беспамятстве, он не сможет остановить меня. Керфу, скорее всего, нет до нас дела. Мне выпала отличная возможность убить Двалию и освободить нас всех. Корабль трясся и содрогался. Потом вдруг снова задрал нос и стал карабкаться на волну. Пол накренился, и Виндлайер покатился вниз.

Оружие. Мне нужно оружие! Но в каюте нет ничего подходящего. Ничего такого, что я могла бы использовать, чтобы убить Двалию…

Только Керф.

– Ты в плену. Как и я. – Я старалась говорить ровным, глубоким голосом. Как взрослая и умная, а не маленькая напуганная девочка. – Аларию они забрали у тебя и продали в рабство. А еще раньше ты из-за них навсегда потерял леди Шун, потому что они обманом заставили тебя привести ее к ним, вместо того чтобы отвезти домой. Помнишь, Керф? Помнишь, как они уволокли тебя в волшебный камень и ты едва не потерял рассудок? А потом они сделали это снова. И вот теперь они заманили тебя на корабль, который уносит тебя прочь из родной Калсиды, прочь от дома. – Как я ни старалась, мой голос звучал все пронзительней, пока я пыталась убедить Керфа, что с ним обошлись несправедливо.

Он ничего не ответил. И я отважилась поставить на кон все:

– Надо убить ее! Мы с тобой должны убить Двалию! Это единственный способ остановить ее!

– Ах ты, маленькая злобная дрянь! – завизжала Двалия.

Было слышно, как она заворочалась, пытаясь выбраться из койки, но из-за крена корабля она оказалась внизу, а я – наверху. Ждать, пока Керф решится, было нельзя. Он все еще с трудом соображал. Я попыталась бесшумно сползти вниз. Всего через несколько мгновений корабль выровняется, балансируя на гребне волны, надо успеть…

Я придвинулась к койке, кое-как выпрямилась и стала ощупью искать в темноте Двалию. Она пыталась встать. Главное было – не коснуться ее раньше времени, чтобы она до последнего мгновения не поняла, где я и что задумала. Примерно прикинула, где ее шея, и рванулась наугад, выставив руки перед собой. Сначала наткнулась на нос и подбородок, потом нашарила горло и вцепилась в него что есть силы обеими руками.

Двалия ударила меня по голове сбоку, в ухе зазвенело. Я давила и давила, но мои ладони были слишком малы: я лишь щипала ее шею, но придушить не могла. Она закричала на меня на незнакомом языке; в непонятных словах отчетливо звучала злоба. Я резко наклонилась, пытаясь вцепиться ей в глотку зубами, но промахнулась и укусила щеку. Понимая, что это ее не убьет, все равно изо всех сил стиснула зубы, вгрызаясь в ее мясистое лицо. Она заверещала и принялась колотить меня кулаками. Мне вдруг стало ясно, что она бьет меня, потому что боится, что, если попытается оторвать меня от себя, я прихвачу с собой ее щеку. Живое мясо куда жестче, чем приготовленное. Я вгрызалась в ее плоть, охваченная ненавистью и торжеством. Ее кулаки осыпали меня болезненными ударами, но скоро она за это поплатится. Я стиснула зубы и стала трепать ее щеку, как волк треплет кролика.

Тут нас вслепую нашарил Керф, и во мне вспыхнула надежда. Если Керф поможет мне, мы убьем ее. Корабль как раз выровнялся. Керф мог бы вытащить меч и проткнуть ее. Мне хотелось сказать ему это, но я не решалась разжать зубы. А потом, к моему ужасу, он схватил меня.

– Отпусти, – произнес он без выражения, словно во сне.

– Оттащи ее, – велел ему Виндлайер. Его только временно оглушило, а теперь он пришел в себя.