Судьба убийцы

Никто точно не знал, когда прибудет Смоляной, потому что из-за таяния снегов высоко в горах река разлилась и течение в ней усилилось.

Каждый из нас коротал дни в ожидании по-разному. Необходимость постоянно держать стены и сопротивляться потоку Силы, да еще и воспоминаниям города изматывала меня. Я ел, не выходя из наших покоев, и вежливо отказывался принимать гостей, если была такая возможность. Из-за вызванного Силой постоянного утомления редко выбирался в город. Я помнил, как впервые вступил на улицы покинутой Кельсингры, когда странствовал в поисках Верити. В тот раз мне пришлось впервые пройти сквозь столп Силы: это вышло случайно. Тогда город был опасен для меня. Теперь я знал о Силе намного больше и лучше владел ею, но по иронии судьбы пропитанные Силой стены и улицы несли для меня еще большую угрозу.

Однако приходилось остерегаться не только потока Силы. Трижды к нам стучался генерал Рапскаль, всегда подгадывая такое время, когда мои спутники отсутствовали. В первый раз я притворился, будто даже более слаб, чем был на самом деле. Он настаивал, что нам нужно поговорить, но я, нетвердо покачиваясь на ногах, извинился и медленно, непреклонно закрыл перед ним дверь. После этого просто не открывал на стук. Леди Янтарь продолжала благоразумно держаться от генерала подальше. Она не покидала стен Гостеприимного дома, навещала королеву Малту и пересказывала мне их досужие разговоры о том, как поживают старые друзья, а также последние новости из Удачного и Трехога. А вот Лант, Спарк и Персивиранс были в полном восторге от Кельсингры, прямо как малыш от новой погремушки. И хранители, похоже, были только рады показывать им чудеса своего города. Я предупредил спутников, чтобы соблюдали осторожность, и позволил им бродить по улицам. Пер расхаживал всюду с Пеструхой на плече и быстро стал любимцем слуг. Сам о том не подозревая, он сообщал мне много интересного, когда по вечерам пересказывал их разговоры. Вечерами Спарк и Янтарь чинили свои потрепанные медведем наряды, а Янтарь делилась историями из былых времен Оленьего замка, в том числе о похождениях пресловутой леди Тайм.

Однажды Пер спросил ее о детских годах. Янтарь поведала, что выросла в крестьянской семье и у нее была старшая сестра, которая была счастлива, когда в семье наконец появился еще один ребенок. Она говорила о пологих округлых холмах, чьи склоны летом окрашивались в золото, о послушных и умных бурых коровах. Потом Янтарь умолкла, и я догадался, что дальше в ее истории идет отъезд в Клеррес. В тот вечер она больше ни о чем не рассказывала, и я с ужасом подумал, что вскоре мне придется заставить ее рыться в этих воспоминаниях, выуживая каждую подробность о том, как устроен Клеррес. Она спрятала эти воспоминания в глубине души, а я должен вытащить их на свет, если мы хотим осуществить свое возмездие.

Это ведь Шут когда-то первым потребовал, чтобы я отправился в Клеррес и «убил их всех». Он жаждал мести еще до того, как стало известно о похищении Би. И даже прежде, чем Двалия утащила мою дочь в камень Силы, где она канула без следа, Шут настаивал, чтобы мы перебили всех Слуг. Я так тщательно закончил все дела в Оленьем замке, чтобы отправиться на поиски этого далекого города и отомстить в одиночку. Останусь ли я сам в живых после этого, меня не волновало.

Однако за мной последовал не только Шут, но и Спарк, Пер и Лант. Последних троих я мог отослать обратно в Бакк, однако, чтобы уберечь от гибели Шута, мне придется вытянуть из него все подробности, которые он помнит о Клерресе и Слугах Белых Пророков.

Но как? Как добыть столь важные сведения у человека, который столь великолепно умеет уклоняться от темы и хранить секреты?

* * *

Один из дней выдался по-зимнему холодным, и все мы предпочли остаться в тепле. Только Перу не сиделось на месте. Он мерил комнаты шагами, потягивался и вздыхал, пока я не махнул рукой и не разрешил ему отправиться осматривать город в одиночку.

После обеда он влетел к нам, раскрасневшийся и взъерошенный, и воскликнул:

– У Пеструхи появилась новая подружка!

Мы все удивленно повернулись к нему.

– Пеструха встретила ворону? Напомни мне подновить чернила на ее перьях, а то эта дружба не продлится долго, – сказал я.