Судьба Убийцы

Он выбрался из кровати, двигаясь так, будто мозги могут вытечь из черепа, и заговорил голосом Янтарь:

– Тимара просила меня выделить время для визита. Полагаю, ей чрезвычайно любопытно узнать о Серебре на моих руках и том, как оно воздействует на меня. Я думаю сегодня навестить ее. Вызовешь Спарк помочь мне одеться?

– Конечно, – я отметил, что Янтарь не попросила меня проводить ее. Я подумал, что заслужил это.

В тот день, когда дождь ослабел, я рискнул выйти на улицу с Лантом. Мне хотелось увидеть башню с картой. Впервые я увидел ее много лет назад, когда случайно прошел через Скилл-колонну и очутился в Кельсингре. Точные карты, которые дали мне Чейд и Кетриккен, не выжили после медвежьей атаки, так что я надеялся освежить то, что помню, взглянув на карту Элдерлингов. Но мы не успели далеко уйти, как я услышал дикий рев драконов, а затем крики возбужденных людей.

– Что это? – спросил меня Лант и выдохнул: – Нам следует вернуться к остальным.

– Нет. Это приветственные крики. Вернулся дракон, один из тех, которых давно не было, – порыв ветра донес до моих ушей имя. – Тинталья возвращается, - сказал я ему, – и я снова ее увижу.

– Тинталья, - произнес Лант с тихим благоговением. Его глаза были широко распахнуты. – Риддл говорил о ней. Королева-Драконица, пришедшая, чтобы помочь освободить Айсфира, а затем ставшая его самкой. Та самая, которая принудила Айсфира положить голову на домашний очаг в материнском доме королевы Эллианы, чтобы выполнить условие, поставленное Эллианой Дьютифулу.

– Тебе все это известно?

– Фитц, это известно каждому ребенку в Шести Герцогствах. Нед Гладхарт поет ту песню про драконов, в которой одна из строчек: «Синее сапфиров, мерцая подобно золоту». Я должен увидеть ее собственными глазами!

– Я думаю, мы увидим, – прокричал я, потому что дикий хор трубивших драконов заглушал наши голоса. Они поднялись из города в знак приветствия или вызова. Это было удивительное зрелище, в котором в равной степени мешались красота и ужас. Они резвились, как ласточки перед бурей, но эти существа были больше, чем дома. Они мерцали и сверкали на фоне покрытого облаками неба красками, более похожими на драгоценности, чем на живую плоть.

Затем я увидел Тинталью, летящую высоко над верхушками деревьев. На мгновение мне показалось, что она очень близко, но затем, когда она подлетела ближе, я понял, что ошибся. В действительности она была огромной – она затмевала любого из драконов, которого мы видели в Кельсингре, – и она была намного больше, чем когда я видел ее в прошлый раз.

Эта драконья королева была осведомлена о переполохе, вызванном ею в городе. Она пронеслась над нами, делая большой круг. Пока она спиралью спускалась, делая круг за кругом, я едва мог оторвать от нее глаза. Сердце забилось в восхищении, и я обнаружил, что лицо расползлось в улыбке. Я ухитрился бросить взгляд на Ланта и увидел, что он сложил руки на груди и улыбается ей.

– Драконьи чары, – прохрипел я, но так и не смог прекратить улыбаться. – Осторожно, Лант, или ты запоешь!

– О, ярче сапфиров и мерцающая, как золото! – в его голосе звучала музыка и тоска. – Песня менестреля не в силах отдать ей должное. Она переливается золотом и серебром, она синее драгоценных камней! О, Фитц, вот бы мне никогда не отрывать от нее взгляда!

Я ничего не говорил. Рассказы о драконьих чарах были хорошо известны теперь во всех Шести Герцогствах. Некоторые никогда не становились их жертвами, а другие были околдованы простым взглядом дракона на расстоянии. Лант бы не услышал никаких предостережений от меня сейчас, но я надеялся, что чары рассеются, как только Тинталья исчезнет из виду. Не будь мои Скилл-стены уже поднятыми для защиты от голосов Кельсингры, то, вероятно, и я бы почувствовал такое же головокружение, как и Лант.

Скоро стало ясно, что она приземлится на площади перед Залом приветствий. Лант торопился, и я не отставал от него. И все же она была на земле прежде, чем прибыли мы и стали собираться Элдерлинги и младшие драконы. Лант попытался ринуться вперед, но я поймал его за руку и удержал.

– Королева Малта и король Рейн, – предостерег я Ланта, – и их сын. Они будут первыми, кто поприветствует ее.

И они были первыми. Даже драконы Кельсингры держались на почтительном расстоянии – нечто, чего я не ожидал. Тинталья неторопливо сложила крылья, дважды встряхнув ими, словно желая убедиться, что каждая чешуйка на своем месте, прежде чем постепенно закрыла их под хор восхищенных вздохов собравшихся. Когда Рейн и Малта появились вместе с Фроном, следующим за ними по пятам, мне стало ясно, что Малта успела торопливо прихорошиться, а Рейн надел чистую тунику и пригладил волосы. Фрон улыбался в благоговейном изумлении, но выражение лица Малты было более сдержанным, почти холодным, когда она спустилась по ступенькам, чтобы предстать пред Тинтальей. Королева к королеве, осознал я, несмотря на разницу в размерах.