Судьба в ином измерении

Тут я подхватила булаву, разбежалась, совершила, наверное, самый высокий прыжок из всех ранее сделанных мною и вогнала чудовищу в пасть булаву. Его ударило током, он выпустил Кетрин. Его тело загорелось, обуглилось и развеялось по ветру.

– Ты в порядке? – спросила я на бегу, передавая ей булаву.

– В полном, не волнуйтесь, – ответила она быстро, на наши встревоженные взгляды.

Цветы, к сожалению, не отставали. Они бежали за нами, быстро перебирая своими корешками. Некоторые выскакивали вперед. Один разорвал не плечо в момент падения, когда я разрубила его. Кет глубоко оцарапали руку, а Линде когда она порубила очередной цветок, это чудовище в последнюю минуту своей жизни клыками разодрало ногу. Хорошо не сильно, бежать она могла. Мы рвали, рубили, как богини войны. Но как бы мы не отбивались, цветы вновь и вновь настигали нас. Вот уже мы были близко к зарослям и к концу дороги, когда цветы плотным кольцом окружили нас. Они начали сужать свой круг смерти. Положение казалось уже безвыходным. Я мысленно представила, как погибну в пасти цветка и во мне закипела ярость и желание жить.

В этот момент я услышала голос подруги.

– На правый цветок и бегом до леса, – сказала Кетрин очень тихо, почти шепотом.

– Хорошо! – отозвались мы, таким же тихим голосом.

Обратный отсчет. Три, две, одна. Мы бросились вбок и порубили цветок справа своими мощными оружиями. Далее, опрометью побежали по дороге. Цветы, как сумасшедшие, гнались за нами. Их попытки оцарапать нас оказались неудачными – серьезных ран не было. Вот секунда, за ней еще одна и мы пересекли линию, которая отделяла дорогу от леса. В тот же миг монстры растворились в воздухе, а на их месте выросли необыкновенной красоты огромные ароматные розовые пионы. И тут я осознала, что произошло прямо сейчас: мы справились!

– Ура! Победа! – кричали мы.

– Я думала – это конец, я уже отчаялась, когда мы, наконец, вырвались! – сквозь слезы радостно кричала Линда.

– Никогда не нужно отчаиваться! – с упреком сказала Кет, с насмешливой улыбкой хмуря свои брови.

– Что же, победа победой, а с ранами мы далеко не уедем, – сказала я.

– Да, ты права, – заметила Кетрин.

И мы начали обрабатывать свои раны. Из кармана костюма я достала бинт, Кетрин обезболивающее лекарство, а Линда перекись. Было сложно обрабатывать глубокие раны, потому что, было очень больно. Хотелось кричать, когда Кет протирала перекисью мое плечо.

– Терпи, прошу, – прошипела она, когда я слишком сильно затряслась от напряжения и жгучей боли.

Когда мы закончили, солнце уже опустилось за горизонт.

– Нужно развести костер и поставить палатку, – сказала я девочкам, напуская на себя наигранную серьезность.

– Хорошо, Рэнс, – сказала Линда, – иди, придумай какое-нибудь место для сна, а мы с Кетрин найдем веток для костра и разожжём его.

Я согласилась и отправилась на поиски. Через 15 минут, мне удалось найти длинные палки, из которых, можно было сделать каркас палатки и поляну с каким-то странным мхом. Я потрогала его рукой: это был самый нежный и мягкий мох, какой я когда-либо видела. Попробовав оторвать его, я поняла – он лежит плотным ковром, так что можно использовать и как основную часть палатки, и как одеяла. Следующие десять минут ушли у меня на отрезание подходящих кусочков.

Когда я вернулась на место ночлега, костер уже был разожжён, а девочки сидели рядом, греясь.

– О, ты вернулась! – обрадовались они и бросились помогать мне, устанавливая придуманную мной конструкцию.

Я выкрикивала указания: