Судьба в руках твоих (СИ)

Проводив женщину долгим задумчивым взглядом, Сун склонился над рассыпанными по полу предметами. Да уж, даже вещи собрать не дали… Он заткнул нож за голенище сапога, спрятал кошель за пазуху и, подняв шест, направился прочь из храма. В город ворья и беспредела… Сун мученически вздохнул, слушая, как врата за спиной закрывались, а свечи переставали потрескивать, затухая одна за другой. Он оглянулся на врата, мельком подумав, что стоило дождаться утра внутри, однако пути назад больше не было — каменные створы плотно сомкнулись, вновь запечатанные до избрания следующего Мессии.

Раздвигая кусты палкой, Сун осторожно пошел на северо-восток. Он шел медленно, почти прогуливаясь и будто прощаясь со знакомыми местами. В эту ночь даже нечисть пугала его не так сильно, как предстоявший выход в люди: слишком давно он не видел мирской жизни и никогда — жизни других поселений.

Сун мотнул головой. Что проку себя накручивать попусту, лучше под ноги смотрел! Глядишь и на вора наткнулся бы…

Парень притормозил. И с чего он только вспомнил про него? В конце концов, этот человек сам создал себе проблемы. Красть из храма! Это же еще додуматься надо!

С другой стороны, можно ли это вообще считать кражей? Едва ли бог знаний позволил бы недостойному даже приблизиться к реликвии. Хотя Сун тоже там был, а себя достойным он не считал. И как только все это работало на самом деле?

Сун поднял взгляд к кронам многовековых деревьев, перекрывавших небеса, и тяжко вздохнул. Все-таки глупого воришку ему было немного жаль. Не от хорошей жизни люди опускались до кражи. Да и наказание казалось Суну через чур уж суровым.

— Надо бы глянуть, что с ним… — пробормотал он.

Все равно дорога одна.

Как там говорила Иса? Рядом с Сонным оврагом оставили, значит?

Заметно быстрее Сун продолжил свое шествие по лесу, однако со своими благородными намерениями Сун не учел одного: он в жизни не был так далеко от селения и едва ли мог ориентироваться в темноте.

Радовало лишь то, что опознать Сонный овраг нетрудно — энергия, бившая ключом из точки разлома, тяжелая и гнетущая, даже не осведомленный человек почувствовал бы ее при приближении. Учителя говорили, что это одно из тех мест, в котором мир живых соединялся с Царством Снов — переменчивым, безграничным миром в нигде и никогда, в котором обитали духи и боги. Если пробыть в таком месте слишком долго, душа отделится от тела и человек погибнет. Через эту же точку заблудшие духи проникали в мир живых, и именно они извратили этот лес, наполнив его чудными и опасными созданиями.

Охотничьим кинжалом он то оставлял в стволах глубокие царапины, то резким ударом ломал веточки кустарников, помечая свой путь в надежде, что это поможет, если лесные духи вздумают водить его кругами. Но сколько бы он ни двигался вперед, не находил ни Сонного оврага, ни вора.

Сун пождал губы и дергано осмотрелся по сторонам. Неаккуратно сорвав засохшую от темной энергии ветку ползучего пепельника, он ногой расчистил небольшой участок земли и, собрав небольшую кучку сухих листьев, разжег огонь, запалив веточку. Стелившийся по земле, росший везде и всюду этот сорняк мог подсказать местонахождение человека.

Мельком стерев кровь с поцарапанной руки о штанину, Сун уселся прямо на землю рядом с тлеющим костерком и, сосредоточившись, вдохнул дым пепельника. От едкого запаха заслезились глаза, а в горле засвербело, да так сильно, что игнорировать это не было сил. О каком уж трансе тут можно говорить? Парень согнулся пополам и закашлялся, запоздало осознавая, что у него все равно не было никаких вещей, связанных с вором. Он даже лица его не видел! Сун устало откинулся на ствол дерева. Все же магия совсем не для него.

— Этот лес просто огромный, — пробурчал он. — Тут не то, чтобы найти кого-то, тут бы себя не потерять!

Вдохнув холодный ночной воздух, Сун поспешил себя успокоить. Возможно, он рано поднял панику, возможно, он еще даже близко не подошел к Сонному оврагу и нужно лишь продолжать движение…

С этой мыслью он поднялся с земли и, стряхнув с себя мох и букашек, с пошел дальше. Совсем скоро вдали послышались стенания. Не крики о помощи, не рев животных, а болезненные стоны сильно пострадавшего человека. Не думая более ни секунды, Сун удобнее перехватил шест и бросился на звук, совсем не заметив плывших меж стволами теней. Не останавливаясь, он ловко скакал через торчащие корни и прорывался через кусты, и, только выбежав к обрыву, с которого едва не покатился на устланное призрачным туманом дно, понял, что больше никого не слышит. Он стоял у границы Сонного оврага, тяжелая сила которого безбожно сдавливала виски, но никого поблизости не видел.

— Эй! — крикнул он. — Есть кто-нибудь? Отзовись!

Тишина.