Судьба выбора (СИ)

Но Глеб настаивает, и мы доходим до калитки. Оказывается, Кира живет в частном секторе. В одноэтажном деревянном доме, таких много в деревне, где жила моя бабушка. Вот никогда бы не подумала, что она в таких условиях живет, откуда же у неё такие вещи, и косметика, и айфон? Я-то думала она из тех, кто два раза в год летает за границу. Ну, еще не думала, что у ее мамы проблемы с алкоголем. Можно было бы подумать, что эта женщина выпила первый раз за неделю, но обычно, если такое происходит, люди не сидят потом на улице и не созывают народ на представление. В тот момент я перестала опасаться Киры. Теперь понятно, откуда все эти шуточки про учительскую дочку, нападки и желание задеть… Это лишь попытка справиться со своей болью.

На какое-то время, думая о Кире и об этой встрече на улице, я забыла, что Глеб идёт рядом. Вспомнила о нем, когда он взял мою руку и спросил:

— Замёрзла? Прости за эту заминку. У меня дядя пил, я-то знаю, какие они пьяные неугомонные, до дома она одна ее не дотащила бы.

От неожиданности я выдернула руку.

— Прости, я не…Не замёрзла, ничего, наоборот, ты молодец. Спасибо, что помог. Давай я дальше сама, поздно, тебе ещё за город ехать, я совсем забыла.

Глеб улыбнулся ещё шире, наверное, про такие улыбки и говорят «голливудские»: ровные белые зубы. А еще у него милые ямочки, красивые голубые глаза. Да уж, Глеб — очаровательный парень. Любая на моем месте влюбилась бы. А может, и я начинаю влюбляться?

Спорить с Глебом было бесполезно, он проводил меня точно до подъезда. Мне нравилась эта его черта — делать что задумал, несмотря на запрет, но сейчас, стоя с ним перед подъездом, я опасалась слишком поспешных действий с его стороны. Вдруг он меня поцелует? Что мне делать? Я только вчера с ним познакомилась, не могу я и не хочу, наверное…Сама не знаю, чего я хочу. С другой стороны, завтра он уедет, неужели я нашла себе ещё одного «друга по переписке»? Рита наверняка уже успела нас поженить, тем более я не отвечаю на звонки.

Надо признаться, вечер получился волшебным: как мелодрамы на канале «Россия», которые любит смотреть мама по праздникам. Глеб внимательный: спрашивает, не замёрзла ли я, пытается взять за руку. Помог Кире. Проводил до самого подъезда.

Смотрит на меня так, как будто я созвездие, которое нужно запомнить, иначе не найдёшь дорогу домой. Не знаю, как это лучше объяснить. Мне просто нравилось, что я ему нравлюсь. Такое приятное чувство.

Наконец, Глеб заговорил:

— Спасибо тебе за этот вечер, мне очень понравилась твоя экскурсия по парку и легенда особенно. Знаешь, мне даже уезжать не хочется в Москву, — я первый раз увидела его смущенным.

— Я рада, — искренне ответила я.

Потом мне показалось, что он как будто решает внутри себя какую-то дилемму: сделать что-то или не сделать.

После паузы он продолжил:

— Я хотел спросить… Можно я тебе буду писать настоящие письма?

— Как это настоящие?

Он засмеялся:

— Ну прямо на бумаге. По две-три страницы. Нет, знаешь, в соцсетях тоже буду, но я больше настоящие хочу тебе писать.

— Ну, можно. Мне настоящие письма никогда не писали. Некому было.

— Спасибо, я тебе напишу, напиши мне только в сообщении свой почтовый индекс.

Он переступал с ноги на ногу и, сказав «пока», обнял меня. В его мягкой рубашке я почувствовала себя, как будто в облаке. Наверное, поэтому, когда я зашла в подъезд, в голове играла песня откуда-то из детства про облака и белогривые лошадки.

Что же такого он собирается мне писать в этих письмах? Это же надо что-то придумать на страницу. Нельзя просто отправить «Как дела, привет» и ждать, куда дальше зайдёт разговор. К тому же он меня почти не знает. Будет писать о себе?

У порога меня встретила мама. Я сразу поняла, что она плакала: покрасневшая кожа вокруг глаз, без очков. Внутри все собралось в один ком страха. Надо было все-таки предупредить ее.

— Где. Ты. Шляешься? Я звонила Елене Сергеевне, тренировка давно закончилась. Ты посмотри, какая темень, я думала, с тобой что-то случилось, уже хотела звонить в полицию. Слава богу, Рита полчаса назад сказала, что ты с кем-то гуляешь.

Блин, Рита, Елена Сергеевна, кому ещё она успела позвонить.

— Я думала, ты со мной не разговариваешь.

Если орут, остаётся только обороняться, а ведь полчаса назад, увидев пропущенные, я собиралась, придя домой извиниться.

— Глаза б мои тебя не видели. Ты почему так себя ведёшь?

— А как еще мне себя вести, если ты делаешь вид, что меня не существует?

Я пошла в комнату, мама последовала за мной.

— Ладно, Полина, прости, я люблю тебя и желаю тебе только добра.

Вот так всегда, я слышу «я люблю тебя» только после таких поступков, от которых совсем не веет любовью. Если бы любовь была не только на словах, но и в действиях, не приходилось бы каждый раз закрываться щитом из слов, не приходилось бы вообще напоминать о своей любви, было бы все понятно из поступков.

Но все-таки эти слова подействовали на меня магически. Я расслабилась, вспомнила сегодняшний вечер и тоже попросила прощения. Так мы с мамой снова достигли хрупкого мира.

— Что это за парень, он намного старше тебя, откуда взялся?