Судьба высокая «Авроры»

Военморы долго бродили по усыпанным галькой дорожкам, по которым бродили гости Грига — Ибсен и Бьёрнсон, вглядывались в заросли лесного шиповника и можжевельника, из которых, по преданиям, по ночам выходили волшебные тролли.

Норвежцы поняли и почувствовали: русские хотят ощутить аромат земли, аромат норвежского фольклора, питавших творчество их любимого композитора.

И конечно, с ревнивым восхищением отнеслись норвежцы к мореходному искусству наших командиров.

Флагманский штурман Дмитриев, вопреки традициям, давно существующим в территориальных водах скандинавских стран, провел корабли по хитросплетениям фиордов без лоцманов, успешно прошел все рифы и мели.

Перед выходом из Бергена надо было пополнить запасы топлива на «Авроре». «Комсомолец» с таким искусством, так виртуозно развернулся и ошвартовался бортом к крейсеру, что толпа, наблюдавшая за этим маневром со стенки причала, восторженно зарукоплескала.

Не так-то просто заслужить аплодисменты у потомственных мореходов!.. Покидая Берген, мы оставляли в городе тысячи новых друзей. В маленьких красных домиках, прилепившихся к скалам, вывесили норвежские флаги. А в корабельной книге отзывов появилась такая запись:

«Октябрь, Ленин, «Аврора» — мы с вами навсегда».

Вторым городом Норвегии, который мы посетили, был Трондгейм. Опять мы увидели цепи гор, увенчанные облаками, лесистые склоны, бессчетную флотилию лодок, встречающую нас.

Едва заиграли оркестры на «Авроре» и «Комсомольце», на десятках лодок в тон оркестрам откликнулись норвежские гармонисты. Было такое впечатление, будто озвучены музыкой и скалы, и вода фиорда, и сам воздух…

Дни, проведенные в Трондгейме, по насыщенности, пожалуй, не уступают дням, проведенным в Бергене. О них много писали норвежские газеты.

«Память — штука хорошая, — как-то сказал мне один историк. — И все-таки документ не имеет конкурентов, он как посланец того времени, которым мы интересуемся».

В музее «Авроры» хранится «посланец того времени» — газета норвежских коммунистов за 14 августа 1924 года.

Я приведу лишь несколько отрывков из этой газеты: «Вчера в Трондгейме состоялся коммунистический праздник. 300 молодых коммунистов Красного флота были приглашены на товарищеский вечер… Посетителей было так много, что и в два раза больший зал оказался бы малым. Но все уладилось, и теснота была встречена с теплым юмором.

Что могли мы предложить гостям? Музыку? Русские сами играли лучше и больше нашего. Пение? Хор рабочих пел великолепно, но импровизированный большой хор русских с каким-то волшебником в роли дирижера дал превосходный, единственный в своем роде концерт. Казалось, что каждый из них является певцом куплетов и частушек. Они пели испанские романсы и украинские песни. Они представили сатиру на буржуазию с таким мимическим талантом, что все поняли ее смысл. Они играли на пианино, на всех других инструментах. Они танцевали соло… Иными словами, они имели небывалый успех». «Рабочие и коммунисты Трондгейма, коммунистическая молодежь Трондгейма горды видеть в своих рядах представителей революционной России моряков Красного флота. Мы не только гордимся вашим посещением, мы хотим поклясться вам, что мы не только на празднествах, но и в боях будем вашими братьями и товарищами.

Ваши враги являются нашими врагами. Ваша победа — наша победа».

Читаешь эти строки, смотришь на старую фотографию рабочего клуба с длинными галереями, уходящими под сводчатый потолок, с огромным залом, где негде упасть яблоку, и думаешь: не зря мы плыли сквозь штормы, мимо коварных рифов и отмелей. Честное слово, не зря!

Командир «Авроры» Лев Андреевич Поленов не раз повторял свой любимый афоризм: «Чтобы флот был здоровым организмом, ему надо дышать морем».

В первом заграничном походе мы вволю надышались морем, как говорили тогда, «сплавались». Когда год спустя, летом 1925 года, «Аврора» и «Комсомолец» снова отправились в плавание вокруг Скандинавии, мы уже чувствовали себя бывалыми моряками. Даже сильный шторм не вызывал прежних острых ощущений.

Штормит — на то оно и море. Будничная, спокойная реакция!

Морская экзотика — ее было немало в этих походах — тоже не вызывала былого удивления. Привыкли и к фиордам, которые острым лезвием разрезали скалистые берега, и к двадцатиметровым гигантам кашалотам, выбрасывавшим фонтаны воды, и к магнитной аномалии близ острова Борнхольм, когда картушки на компасах начинали вертеться во все стороны, и даже к тому, что в Ледовитом океане солнце садилось в полночь и, едва коснувшись горизонта, начинало подыматься, щедро разбрызгивая свои лучи.

Распорядок дня на кораблях по-прежнему был строг и плотен: учения, вахты. Выкраивали время и для досуга. Особенно любили военморы и курсанты спортивные игры, где получали выход их энергия, их удаль, ловкость, сноровка.

Бой подушками, бег в мешках, перетягивание канатов — эти игры проходили бурно, горячо, азартно.

Шумно чествовали тех, кому удавалось пробежать по палубе или быстро взбежать по трапу, держа в руке ложку с куриным яйцом…