Судьба Застолья

– Я тогда одним глазом читал, другим потенциальных грабителей вычислял. Но после того как Скворца кокнули, а Боярина с Шубой покалечили, я только и делал, что головой по сторонам вертел и ствол наготове держал…

Водитель остановил машину напротив очередного сбербанка, и схватился за книгу, как только когда дверь за ушедшим сборщиком закрылась.

– Слива, – отвлек его Костиков, – а ты хотя бы один детектив про инкассаторов читал? Я имею в виду – не зарубежный, а наш.

– Не-а, – на секунду задумавшись, ответил тот. – Кино, помню, смотрел. Но – отстой какой-то.

– А хотел бы прочитать?

– Ну-у-у… – оторвавшись от чтения, Слива почесал лоб. – Скорее, не хотел бы.

– Как это? – удивился Костиков.

– Понимаешь, Шуба. Я ведь очень много дюдюктивных романов перечитал. И практически всегда в них расследуется уже совершенное преступление. Ну, и мне как-то не очень хочется читать про ограбленных инкассаторов. А еще больше не хочется представлять, что ограбили мой маршрут, понимаешь. Допустим, про то, как нас с тобой ограбили. Мы же просто так, за здорово живешь, ограбить себя не позволили бы. Значит, нас для начала должны были бы ликвидировать. Очень не хочется мне читать про то, как нас ликвидируют.

– Кого ликвидируют? – спросил сборщик, вернувшийся в машину и услышавший последние слова водителя.

– Всех грабителей и мошенников ликвидируют, Николай Гаврилович, – сказал Шуба. – Это у меня навязчивая идея такая, чтобы их всех не в тюрьмы сажали, а уничтожали.

– Слышал я уже твою навязчивую, Шуба, слышал, – прокряхтел ветеран инкассации. – Даже размышлял над идеей этой. И, знаешь… – Николай Гаврилович обернулся к Костикову, – возможно, по большому счету ты и прав.

– Вот! Вот!!! – возликовал Серега. – Наконец-то, со мной согласился хоть один человек.

– Я сказал – по большому счету, – попытался остудить пыл Николай Гаврилович. – То есть, если стопроцентно доказано, что конкретный человек действительно совершил серьезнейшее преступление, тогда не тюрьма должна о нем плакать, а петля…

– А я настаиваю на том, что человек достоин петли за любое преступление! – в очередной раз завелся Серега.

– Вообще – за любое? – спросил водитель.

– Вообще. Если это предписано законом.

– Ну-у-у…

– Чего, Слива мнешься? Законы нарушаешь?

– Сам ты нарушаешь!

– В любом случае должна быть градация! – повысил голос Николай Гаврилович. – Степень наказания должна зависеть от тяжести преступления.

– Обязательно! – согласно закивал Слива, в то время как Шуба недовольно хмыкнул.

– Закон можно до такой степени ужесточить, что ни вздохнуть, ни выдохнуть. Вот, в нашей инкассаторской инструкции черным по белому написано, что нельзя отклоняться от маршрута и тому подобное. Однако же мы постоянно заезжаем куда-то по своим делам, и пивком балуемся, и вон книги читаем… А почему?

– Потому что степень наказания за нарушение инструкции мы вполне можем пережить, – сказал Костиков.

– Вот именно.

– Так, а я про что?! Пусть наказание будет жесточайшим, и фиг я стану нарушать эту гребаную инструкцию. Если за безбилетный проезд будут расстреливать, а у меня не будет денег, так я лучше пешком пойду, чем рисковать на контролеров с автоматами нарваться.

– Слова, слова… – сказал Николай Гаврилович, вылезая из броневика, остановившегося напротив следующего сбербанка.

– А вот нифига не слова! – крикнул ему вдогонку Шуба. И сказал водителю:

– Кстати, Слива, надо будет в «Детский мир» заехать, а то у меня пластилин закончился…

– Какие-нибудь мысли в плане новых композиций? – спросил тот, знакомый с увлечением Шубы. – Надеюсь, что-нибудь эротико-сексуальное?

– Естественно! Только на этот раз все будет происходить в салоне автомобиля, – сходу начал придумывать сюжет скульптор. – На заднем сидении…

– Ха! Представляю себе!

– Правда, пока не решил, какую лучше всего машину лепить. Понятно, что легковушку и какую-нибудь служебную. Допустим, такси – с шашечками на дверях или ментовскую – с мигалкой…

– Ты лучше наш, инкассаторский броневик слепи – с зеленой полосой. И пусть девка будет располагаться прямо на мешках с деньгами.

– А, что, это идея, – кивнул Шуба. – Типа, сборщик возвращается с точки, смотрит, а в броневике, который, согласно инструкции, должен быть закупорен на все кнопки, двери нараспашку, и творится такое! Старший маршрута – с одной стороны пристроился, водитель – с другой…

– Точно!!! – восхитился Слива.

– И назову композицию «Люди опасной профессии».

– Ха-ха-ха! – зашелся смехом водитель. – А сборщиком обязательно надо слепить Гаврилыча. Он – личность очень калорийная. Типичный такой ветеран-инкассатор. Ха-ха-а-а…

– Согласен, что личность калорийная. Только если Гаврилыч себя в такой композиции узнает, а он узнает, то мне лучше под его руку не попадаться.

– Ну, в таком случае, пусть он на месте старшего будет. Еще прикольнее!

– Тогда Гаврилыч точно за пистолет схватится. Он же по-жизни примерный семьянин.

– Гы-гы-гы! – заржал Слива. – Но согласись, прикольно бы получилось.