судьбе наперекор.

— А тебе какая разница, кто со мной? Ты сначала расскажи, что приключилось, а потом уже думать будем, уважительная причина или нет,— голос Владимира Ивановича был спокоен и безразличен, и я в очередной раз восхитилась его выдержкой.

— Тоже правильно,— тут же согласился оперативник.— Значит, картинка у нас получается следующая. Сидор на своей «Ауди» проехал КП, а за ним впритирочку «Нива» темно-синяя прошла. Судя по тому, что она с ним вот здесь личико в личико встретилась, водитель, зная, что дорога ремонтируется и движение в одну полосу, из-за чего приходится встречных пропускать, на грунтовку свернул, которая параллельно шоссе идет. Быстренько Сидора обогнал и вон там,— майор показал рукой куда-то вперед,— на шоссе вернулся и навстречу Сидору двинулся. Причем рассчитал все, что твой калькулятор, глазомер у него, дай бог каждому.

Мы вышли на небольшой мостик над глубоким оврагом, ограждение которого было сбито, и внизу лежали две искореженные огнем машины.

— Смотри,— продолжал майор.— На этом мосточке два машины свободно расходятся. Значит «Нива» шла сначала нормально, а потом резко взяла влево в лоб Сидору, отчего тот совершенно автоматически захотел отвернуть в сторону, пробил ограждение и вылетел вниз в овраг, а «Нива» вслед за ним и сверху грохнулась. Остальное сам видишь.

— Да-а-а,— протянул Пан.— А гаишники не заметили, кто за рулем «Нивы» был?

— Нет, не было повода приглядываться. Ну, что думаешь, Владимир Иванович, уважительная причина или нет?

— А с кем Сидор ехал опознать не удалось? Может, это и не против него все затевалось? А то ты уже на него решил всех собак навешать,— Пан совершенно спокойно смотрел вниз.

— Да покопались мы там, выяснили,— при воспоминании об этом майор поморщился и передернулся.— Это Кострова с Тихоновым и эта еще, ну, Курицына. Удивляюсь, они, что, в городе не могли себе место для развлечений найти, что их сюда, на природу понесло?

— Значит, водитель «Нивы» в живых остался,— Владимир Иванович поднял на нас с майором задумчивый взгляд.— Выпрыгнул, получается, в самый последний момент. И как же он в город собирался вернуться? Автобусы здесь не ходят уже лет десять как. Пешком?

— А черт его знает? — развел руками майор.— Вообще-то, в двух километрах отсюда Куликовский тракт проходит, мог туда мотануть и попутку до города поймать.

— «Нива», конечно, в угоне? — полуутвердительно спросил Пан.

— Естественно. Владелец только от нас узнал, что без машины остался.

— Да,— сочувственно произнес Владимир Иванович.— Гнилое дело тебе подвалило, майор. Ладно, работай. Если узнаю что-нибудь для тебя полезное, то сообщу. Но и ты тоже меня в курсе держи.

Мы с Паном вернулись в машину — он сел за руль, а я рядом с ним — и поехали в сторону города, но, когда мы доехали до поворота на «Сосенки», он остановился и, не оборачиваясь, спросил:

— Ну?

Внезапно сзади меня раздался мужской голос, я даже вздрогнула от неожиданности и сначала дернулась, чтобы посмотреть, кто там, но потом решила, что этого лучше не делать.

— Ну... Вы позвонили и мы стали Сидора ждать. Ждем-ждем, а его все нет. А тут один из наших огонь в стороне шоссе увидел. Мы рванули туда, а там костер настоящий в овраге и крик просто нечеловеческий стоит. Я людей туда не пустил — ведь в любой момент рвануть могло. Позвонил на КП, а они уже ментов вызвали. Вот и все,— закончил свой доклад чей-то бесстрастный голос.

— На дороге или около что-нибудь подозрительное или необычное было? — все также, не поворачивая головы, спросил Владимир Иванович.

— Нет. Никого и ничего,—лаконично ответили сзади.

— Вот что, пройдитесь-ка вдоль грунтовки, с людьми поговорите, может быть кто-то что-то видел. Любую информацию, какой бы незначительной она ни показалась, докладывать немедленно. Все понял?

— Ясно,— и сзади послышался хлопок закрываемой дверцы.

— Что скажешь? — спросил меня, трогаясь с места, Пан.

— Только одно — Ирочка ко всему этому непричастна. С того момента, как я ее из архива забрала, она никому ничего не говорила и ни с кем не встречалась,— твердо заявила я.— И вряд ли это кто-то из работников архива... Если бы так, то они гораздо раньше Костровой что-то похожее на это аутодафе устроили... Ой, Владимир Иванович, а это не могут быть Малыш с Карлсоном?

Вдруг они по собственной инициативе решили за справедливость бороться?

— Никогда,— уверенно сказал Панфилов.— Они никогда ничего не сделают без приказа Наумова. А тот, учти это на будущее, хоть и косит под недоумка и пьяницу, умен, как бес, и никогда, даже из самых лучших побуждений, не сделает ничего по отношению к Семье, не согласовав это со мной, потому что знает, чем это для него может закончиться. Поняла? Здесь кто-то другой поработал. Видимо, действительно все дело в Сидоре... Что же он, недоумок, такое сотворил, что с ним так расправились? Ох, и выскажет мне Павел кое-что и кое о чем!