Судьбе вопреки (СИ)

 – Общее расположение треугольников напоминает какое-то благословение, –  пробормотал Эирон. –  Но буквенные контуры... я не слышал о таком. И вот эти символы... –  он коснулся лопаток, и я еле подавила дрожь. –  Похоже на божественные отметины. Ты пересекалась с богами в последнее время?

 – Я... нет, –  ответила после недолгого колебания. Был Аполлон... но ведь это только сон? Я же жива, не так ли?

Ведь сон же?..

 – Тогда совсем непонятно, –  он убрал руку, я вздохнула от облегчения. –  Как давно это появилось?

 – Заметила только утром, –  ответила, поворачиваясь к нему лицом. Эирон казался погруженным в свои мысли, и никакой агрессии не ощущалось.

Слава Богу!

 – Что тут происходит?

Я улыбнулась и быстро подошла к Коту, стоящему в дверях. Прижалась к нему, обняла одной рукой –  вторая была занята полотенцем –  и счастливо проговорила:

 – Здорово, что ты пришел.

 – Неужели? –  саркастически переспросил он.

Я недоуменно отстранилась и подняла голову. Увидев его метающие молнии глаза, бьющуюся жилку и сурово сжатые губы, поёжилась.

 – Что-то не так? –  спросила робко.

 – Что ты, дорогая, все прекрасно, –  сыронизировал он. –  Развлекаешься?

Я проследила за направлением его взгляда и увидела Эирона, с расставленными ногами, руками в карманах и ленивой ухмылкой.

Через секунду до меня дошло, что он имел в виду.

 – Нет! –  воскликнула я, ловя его взгляд. –  Все совсем не так! Это не то, о чем ты подумал!

 – Вот как? –  он поднял бровь и смерил меня таким ледяным взглядом, что я буквально онемела. –  А о чем я подумал?

И, отцепив мои пальцы от рубашки, вышел из комнаты.

Я стояла в дверях, все еще под впечатлением от его тона и взгляда. Язык по – прежнему отказывался подчиняться.

Боже, что я наделала?!

 – Братику прищемили хвост, –  насмешливо сказали за спиной.

 – Что ты наделал, –  прошептала я. –  Что ты наделал?!

Эирона подняло вверх, он упал в сторону, оставив отпечаток в кафельной стене.

 – Что же ты наделал!

Вокруг летали куски кафеля, лоскуты ковров, струи воды бешеного напора изгибались под невозможными углами.

Я скрючилась на полу, обхватив себя руками.

 – Что же ты наделал!

Узнав адрес водителя, из-за которого погибли мои родители, я взяла такси и поехала к нему. Не было никакого плана, да и толковых мыслей тоже, я просто хотела увидеть лицо человека, погубившего мою семью.

Он жил в общежитии. Дверь открыла маленькая худенькая женщина с лицом, которое еще хранило прежнюю красоту и породистость, но было покрыто преждевременными морщинками, измождено и устало. Под глазами залегли темные, почти черные круги, правая щека была в лилово – синих отметках, такие же я увидела на руках, все остальное –  насколько можно –  было спрятано под одеждой.

 – Вы что-то хотели? –  тихо спросила она.

Я стояла в дверях, видела эту маленькую измученную женщину и недоумевала: почему она мирится с этим? Почему позволяет бить себя и, наверняка, унижать?

 – Ну кто там, Ленка? Какого дверь открыта?!

Я вздрогнула. Женщина, Елена, затравленно посмотрела на меня и тут же опустила глаза.

 – Вы из поликлиники, да? Так все в порядке. Сотрясение уже прошло, –  и она несмело улыбнулась, но эта улыбка только подчеркнула все: и нездоровый вид, и поношенную одежду, и страх в глазах.

 – Нет, –  ответила я тихо. –  Я не из поликлиники.

Она посмотрела на меня с недоумением, который быстро сменился отчаянной надеждой и сразу же тоскливой обреченностью. Никогда еще я так хорошо не понимала, что говорят глаза другого человека.

 – Так откуда же вы?

 – Могу я пройти?

Женщина посторонилась, пропуская меня, и замешкалась, закрывая дверь на замок, я же прошла в комнату, откуда доносился рев телевизора.

Михаил Зареев сидел в глубоком кресле, пил пиво и заедал селедкой. На вид это человек лет пятидесяти, хотя на самом деле ему было тридцать пять, с опухшим от пьянства лицом, солидным пивным животиком и вздувшимися венами. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что он виновен.

Зареев не оказался нормальным человеком с работой и семьей, который перебрал лишнее и по неосторожности задел чужую машину. И он явно не испытывал чувства вины. Зареев был пьяницей с огромным стажем, избывавшем свою жену и по пьяни погубившем мою семью.

Можете ли вы представить, что я чувствовала, глядя на него?

Он поднял мутные глаза и посмотрел на меня. Я буквально видела, как он пытается сквозь туман разглядеть, что за человек рядом.

 – Ну че, Ленка, где мое пиво? А, коза ты драная, где, я тя спрашиваю?!

Он поднялся и всей своей массой двинулся на меня.

Не было страха. Только решимость и холодное отчаяние.

Он подошел слишком близко и протянул ко мне свои толстые лапы, я, не колеблясь, вскинула руки.

Тогда, вопреки обычному состоянию, было совсем не сложно работать с живым существом. Зареева подняло над полом, силой мысли я выбросила его из квартиры, разбив окно, и, приблизившись, чтобы лучше видеть, подняла его вверх на высоту девятого этажа.