Судьбоносные клинки

— Мы совершали переход между точками прыжка в Николе. Девять часов медленного полета через пустынную звездную систему, чтобы добраться от одного прыжкового перехода к другому. Мы были почти у точки прыжка, когда флот вандалов вышел из нее.

Он помнил это так, будто это произошло вчера: вой сирены и внезапная армада, материализовавшаяся на экране.

— Я пилотировал «Осу», легкое патрульное судно. По сути, разведывательный корабль с прыжковым двигателем, двумя пушками и экипажем из четырех человек. Во время девятичасового пробега по пустой системе в нем были только я и стрелок. Мы были на переправе. В какой-то момент ничего не было, а затем массово начала поступать информация. Крейсер, три тяжелых эсминца, десять фрегатов. Самым большим кораблем, который был у нас, был легкий эсминец.

— Коммодор-вандал отправил сообщение по открытому каналу, так что каждое судно в системе услышало его. Им нужен был шахтерский корабль. Только этот корабль. Он не сказал, зачем. «Просто дайте нам корабль, полный детей, и мы вас пропустим». Тогда мы не знали об Опусе, но почувствовали подвох.

Глаза Рамоны расширились. Он смотрел в них и продолжал говорить.

— Курт Саммерс, человек, возглавлявший наш отряд, командовал конвоем. Он знал о вандалах понаслышке, и именно поэтому нам было сказано держаться подальше от Республики Звездопад. Он был у меня на одном экране, а коммодор-вандал — на другом. Курт отправил план сражения по защищенному каналу, а затем сказал коммодору вандалов, что они не отдадут корабль. Должно быть, он думал, что РЗ не рискнет атаковать мультисистемный флот. Коммодор ответил: «В таком случае не обвиняйте меня в невежливости». Я видел, как вытянулось лицо Курта, а затем его разрушитель превратился в сверхновую. Экран побелел.

— Что было дальше? — тихо спросила она.

— Ад.

Ему хотелось остановиться на этом, но сделка есть сделка.

— Они разнесли нас в пух и прах. Нас превосходили численностью, вооружением и боевой готовностью. Они начали ракетный обстрел, целясь в одного за другим. Первый залп разорвал конвой, как пластиковую бумагу. Судна разлетелись на куски. Диски взорвались. Как только они подбивали кого-то, они приближались и уничтожали то, что осталось, с близкого расстояния пучками частиц. Выщелкивали одного за другим, даже после того, как корабли погружались во тьму.

Все заново прокручивалось в его голове — ослепительные взрывы ракет, обломки, проносящиеся мимо с катастрофической скоростью, крики SOS с небольших кораблей, когда они отчаянно пытались спастись бегством, но их преследовали, крики по открытому каналу…

— Как ты выжил?

— Я перестал сражаться. — Именно так. Он сказал это. — После третьего ракетного залпа я развернул нас, выпустил короткую очередь из двигателя и заглушил его. Мы надели скафандры, и я выкачал воздух с корабля. Мы дрейфовали среди обломков, наши двигатели, казалось, были отключены, оставляя за собой воздушный след.

— Вы притворились мертвыми?

Он кивнул.

— Как долго?

— Четыре часа. Пока вандалы не покинули систему.

Она сжала кулаки.

— Им такое не могло сойти с рук.

— А у них получилось. О, там поднялась жуткая вонь. Были произнесены речи. РЗ подверглась санкциям и выплатила некоторые репарации. Но, в конце концов, ни одна из четырех планет, вовлеченных в торговый флот, не захотела ввязываться в драку с вооруженными до зубов воинственными маньяками. РЗ живет войной. Это то, чем они заняты. Они натренированы для этого. Они готовы.

— Невероятно. — В ее глазах вспыхнуло негодование.

— Но такое случилось. Мы думали, что мы крутые. А потом пришли вандалы и смешали нас с дерьмом. У нас не было ни единого шанса. Это был первый раз в моей жизни, когда я почувствовал себя никчемным в бою. Все, кого я знал, погибли. Я вернулся домой. Я не смог защитить торговый флот или людей, которые сражались бок о бок со мной, а моя семья нуждалась во мне, поэтому я стал тем человеком, который им был нужен. Теперь ты знаешь.

— Я завидовала тебе, когда ты ушел. Мне было пятнадцать, и я так хотела поменяться с тобой местами. Я отчасти рада, что не сделала этого.

Он посмотрел на ночное небо.

— Рада нас приютила. Мы живем в уютных домах, выращиваем георгины, чтобы произвести впечатление на соседей, и устраиваем маленькие распри. Эта планета никогда не знала полномасштабного вторжения превосходящего военного флота. Большинство из нас никогда не знало войны. Я своими глазами видел, что делает с городом орбитальная кинетическая бомбардировка. В тот момент, когда в моем офисе появилась спасение в виде банков данных исследования секо, все остальное в моей жизни больше не имело значения. Тогда я понял, что должен разработать эту технологию и контролировать ее, потому что, если кто-то вроде РЗ получит в свои руки секо-генераторы, они станут непобедимыми. Они будут уничтожать систему за системой, пока не зальют сектор кровью. Пока я дышу, ни вандалы, ни их родительница сука-республика никогда не прикоснутся к ней.

Она молча смотрела на него с широко распахнутыми глазами.